Александр Торопцев
(автор-составитель)
В поисках пустоты. Из книги «По следами Антисфена»
Необходимое вводное слово
В 2021 году в Дипломной работе нашей выпускницы прочитал:
Что-то чужое, постороннее проникает в идеальную чёрную пустоту забвения.
Эта фраза говорит, что автор абсолютно не понимает, что такое пустота, что пустота самодостаточна и не нуждается в эпитетах, что она идеальна сама по себе, что чёрной она быть не может, как и белой или, например, серо-буро-малиновой, что если пустота забвения, то нет пустоты и т.д.
Пустота упоминается в тексте ещё четыре раза, и все четыре раза в никуда.
Ветра крутятся вокруг неё, как озорные мальчишки, треплют распущенные волосы, разматывают лёгкий длинный шарф, но затем отстают, оставляя посреди божественной пустоты и птичьих криков.
в её мыслях образуется пустота
Края леахе на вкус как кровь и медовая акварель, пустота в середине сочится красным и золотым, хлюпает в такт движению пальцев.
Выплёвываю в пустоту это «да», непонятно к чему относящееся.
Страсть к использованию терминов, о сути которых молодые современные авторы не имеют ни малейшего представления, вызывает у меня лично тягостное недоумение.
«Пустота, вечность, бесконечность, странник…» - это, пожалуй, если не самые любимые, то самые распространённые из этих терминов.
Во, например, как тот же автор расправляется со странниками:
И она, как глупый, мудрый или просто дурно воспитанный странник, готова скорее перетерпеть позор изгнания, чем добровольно лишиться человеческого участия, зыбкого ощущения, что ты понят и принят.
И о страннике автор Д. Р. ничегошеньки не знает и знать не хочет.
Ни в коем случае не претендуя на истину в последней инстанции и, тем более, на научность, я написал в своё время книгу «Мировая история странников», а затем сделал из неё выжимку объёмом что-то около авторского листа. И в том, и в другом случаях я лишь процитировал определения «странника» в произведениях мировой литературы, начиная с Шумеро-аккадского эпоса и «Ригведы» и завершая Лесковым и Ницше, которые, по моим знаниям на сегодня (20.09.2021), являются последними из писателей и мыслителей, которые «работали» со странниками, кто осмысливал это удивительный феномен «существа общественного», это явление в мировой истории, явление, а не событие и, не тем более, факт.
Я также не претендую на роль дядюшки-советчика, на этакую «пособническую работу»: разного рода пособия меня утомляют своей ненужностью. Разве можно и нужно, например, писать пособия для школьных учителей, которые пять лет учились в ВУЗах и там (!) просто обязаны были постичь законы проведения тех или иных занятий и освоить создания пособия для каждой темы, для каждого конкретного случая, которых, следует напомнить, много: особенности учебного заведения, ученики, географические координаты и т.д.
И уж тем более всякого рода пособия и «пособническая литература», на мой, конечно же, взгляд, не нужна, а то и противопоказана преподавателям гуманитарных ВУЗов.
Но как же быть с писателями? Можно ли и нужно ли для них создавать всевозможные пособия? И разве я сам не изложил свой личный и, главное, книжный опыт в работах типа «Как писать рассказ», «Возраст читателя и структура художественного произведения»?! Разве я на семинарах в Литературном институте не подсобляю студентам, не говорю с ними о секретах литературного труда?! Разве каждый семинар с его обсуждениями по принципу Круглого стола не являются своего рода пособием и для тех, кто пишет, и для тех, кто рискует заниматься организацией и ведением подобного рода Круглых столов? И разве не написано великое множество критических и литературоведческих трудов мудрейшими знатоками, ценителями и чувствователями литературной строки. А ведь все их работы пусть и завуалированные потоками рассуждений и мыслей содержат в себе элементы пособий по литературному труду?
Нужны ли писателю такие подсказки? – Нужны, нужны! И не только сильным писателям. Литературное образование, литературная образованность сильных делает сильнее, а слабых (но думающих) не убивает.
Всё так.
Но я в своих поисках пустоты, в таких работах, как «Мировая история странников», да и во всех работах, адресованных в большей степени писателям, чем читателям, стараюсь свести к минимуму то, чем любят заниматься авторы пособий. Я даю людям мысли, часто не мои («всё уже сказано»!) и общие идеи, информацию к осмыслению. Именно поэтому я часто использую цитаты величайших мыслителей, особенно мыслителей, живших в V-III веках до н.э., которые я называю «Эпохой мудрых». Именно поэтому в некоторых работах я вообще отказываюсь от собственных размышлений, полностью доверяя … читателям, и рассчитывая на то, что они сами осмыслят цитируемое мною и найдут подсказки и творческие ориентиры и даже векторы для своей творчества.
Именно такой, сплошь цитатной, я задумал работу «В поисках пустоты» еще несколько лет назад, когда вдруг услышал из СМИ о том, что ученые, мол, открыли частицу Бога. Чуть позже я узнал о книге Леона Ледермана и Дика Терези «Бог Частица: если Вселенная - ответ, то в чем вопрос?» (популярная наука, 1993 год).
Сам Ледерман называл бозон Хиггса «Проклятой частицей», объясняя это так:
«Этот бозон настолько важен для современного состояния физики, так важен для нашего окончательного понимания структуры материи, но настолько неуловим, что Я дал ему прозвище: Проклятая частица. Почему Бог Частица? Две причины. Во-первых, издатель не позволил бы нам называть это проклятой частицей, хотя такое название могло бы быть более подходящим, учитывая его злодейский характер и расходы, которые оно вызывает. И во-вторых, есть своего рода связь с другой книгой, гораздо более старой», (Википедия site:wikichi.ru), то есть «Книгой Бытия» (АПТ).
Справедливости ради, стоит отметить, что ученые считают название книги самой большой ошибкой лауреата Нобелевской премии.
Но о том, что говорят ученые, мало кто знает. Стоит напомнить, что ни сам Ледерман, ни его друзья-ученые, ни его критики не обратили внимание на богохульство и антинаучность одновременно в самом вопросе «Почему Бог частица?» и в слишком уж страдающей самомнением фразы «И во-вторых, есть своего рода связь с другой книгой, гораздо более старой», (Википедия. site:wikichi.ru), то есть «Книгой Бытия» (АПТ)».
Гениям простительно многое, даже их самомнение, часто, между прочим, оправданное – попробуй-ка дотянись до их идей и мыслей. Но все же не стоило разбрасываться словами и искать связи с величайшими творениями гениальной по сути своей Эпохи мудрых во всех Цивилизационных центрах Земного шара наработанные человечеством за предыдущие века и даже тысячелетия мудрейшие книги: Священные писания разных народов, этико-социальные учения, военные трактаты, поэтические шедевры и т.д. Искать своё, гениальное, – пожалуйста, ищите. Но не забывайте о том, что «всё уже сказано», что нельзя искать связи вторичного с идеалами.
И конечно же, гениям неплохо бы думать о том, как интерпретируют люди обыкновенные не отъюстированные, не растолкованные мысли гениев.
Постоянная, уж простите великодушно, долбежка читателей и слушателей в СМИ этой совершенно жуткой фразой «Частица Бога», могла сыграть, да наверняка и сыграла зловещую роль для непросвещенных людей, как верующих, так и пока неверующих.
Частица Бога! Сколько же в этих словах кроется ошибок, и научных, и теологических! Как же можно было говорить о ней в тоне всезнаек, свойственном надо сказать, ширпотребным журналистам, чьи, и опять уж простите, познания мало отличаются от познаний девушки, написавшей: «Что-то чужое, постороннее проникает в идеальную чёрную пустоту забвения». Дипломницу-то можно простить, она только начинает. Но якобы умудренных всезнаек-журналистов прощать, пожалуй, не стоит.
Хочу напомнить не мной придуманные мысли: «Пустота есть всё» и «Всё есть Бог», из которых даже семиклассник, а то и пятиклассник может сделает вывод: «Пустота есть Бог»
Бог есть Пустота, в которой сокрыта суперпозиция всего того, что мы называем жизнью. Однажды я рискнул дать такое определение: жизнь есть энергия жизни. Продолжая логическую цепочку, можно сказать и так: «Бог есть жизнь», «Бог есть энергия жизни», «Пустота есть энергия жизни». Но, согласитесь, энергия не может быть Пустотой. Или может?
Альберт Эйнштейн. “Все состоит из пустоты, а форма—сгущённая пустота”.
Но может ли жизнь существовать без формы? – Только в виде Пустоты, которая есть всё? Или все-таки это предначало жизни, возможность жизни, которой нужно сгуститься и образовать формы жизни? Может ли форма сгуститься в отдельно взятом интервале пространственно-временного поля, или она сгущается вся и сразу? Можно ли назвать Вселенную с «комками» сгущенной пустоты Пустотой? Можно ли назвать не сгустившуюся часть пустоты Пустотой, имея в виду всю Вселенную в целом? Могут ли сосуществовать, а то и взаимодействовать друг с другом сгущенная пустота с теми частями Пустоты, которые пока не сгустились?
И, главный вопрос: «Можно ли и нужно ли писателям самых разных направлений и приоритетов отвечать на эти и подобные вопросы перед тем, как создать то или иное произведение или в процессе создания того или иного произведения?» - Лично я отвечаю на этот вопрос отрицательно! Зачем, в самом деле, голову ломать человеку, который просто пишет человека, или какое-то событие, или, скажем, эссе на темы этических и других проблем общения людей? – Незачем.
А значит, далее можно не читать? – Незачем?
Незачем. Но в таком случае любому пишущему человеку нужно избегать в своих сочинениях слов, терминов, надуманных определений, а то и выводов по той или иной проблеме, в которых он (автор) не разбирается.
Между прочим, я так и сказал на защите Дипломной работы: «Не пишите то, чего не знаете». И повторяю эту фразу уже несколько десятков лет.
Искать ответы на самые сложные вопросы бытия и жития, думать, постоянно заниматься самообразованием, фиксировать этот процесс познания в своих произведениях необходимо. Но с той серьезностью, с которой относился к делу Сократ, величайший из греков! «Я знаю, что я ничего не знаю» - я хочу разобраться в той или иной проблеме – я знаю, что ты сможешь помочь мне в этом и более того, сам родишь в своей душе ту истину, которая мне не даёт покоя. «Майевтика» - роды души – непревзойдённые ни до, ни после Сократа диалоги, целью которых являлись поиски ответов в себе самом на самые сложные вопросы бытия и жития…
Я знаю, что ничего не знаю, - кредо Сократа.
Я знаю, что я всё знаю, - фатальная ошибка многих молодых людей, не сомневающихся в себе, слишком самоуверенных, с явно завышенной самооценкой, мечтающих о быстрой славе и, вот что печально для них самих и для их читателей, нередко эту призрачную славу добивающихся.
И, пожалуй, самое важное, в качестве предупреждения. Искать Пустоту, не проникнув в тайны квантовой механики, в наши дни очень хлопотно, потому что любой физик-теоретик может с присущей гордостью знатоков забросать несчастного искателя удивительными по красоте формулами и мыслями, и в этой бурной метели идей и прозрений человек несведущий либо погибнет, либо в отчаянии бросит свои поиски.
Но бросать нельзя! Даже не зная достижения современной квантовой физики!
И я глубоко убеждён, что поиск нужно начинать с дошедших до нас шедевров Древнеегипетской и Шумеро-аккадской литературы, а также с «Ригведы», а затем подниматься по ступеням лестницы Времени, читая мыслителей разных времён и стран. И думать, думать. И задавать себе вопросы, и радоваться прозрениям древних мыслителей, чтобы не путать, работая над своими произведениями, пустоту стакана, из которого слесарь дядя Вася только что махнул 250 граммов самогонки из буряка, другие пустоты быта с Пустотой, которая есть всё…
Пора завершать вводное слово и переходить к делу.
Часть I. Древний мир
Глава 1. О пустоте в Древнем Египте
Египетская книга мертвых
Согласно гелиопольской космогонии, в начале был Наун, холодная водная гладь, охваченная безграничным пространством пустоты (Хаух) и окутанная тьмой (Наук). Проходили миллионы лет, но первозданный Наун оставался незыблемым.
Глава 1. Индостан
Ригведа. Мандалы IX—X. М., 1999.
X, 129. Космогония
Автор, по анукрамани, – Праджапати Парамештхин (Prajapati Paramesthin букв. самый высший). Тема - космогония (bravavrttam букв. описание возникновения). Размер – триштубх. Это самый глубокий по своим мыслям космогонический гимн РВ. Неизвестный автор ставит вопрос о происхождении бытия из небытия, представляющем собой мистический процесс, который не предполагает участия бога-творца. Начало описывается апофатически как отсутствие каких-либо оппозиций: сущего – не-сущего sat – asat, смерти – бессмертия mrtyu – amrta, дня и ночи (стихи 1a-b, 2a-b). О нем можно только задавать вопросы без ответа (1c-d). Существовало лишь Нечто Одно – tad ekam (2c-d), в котором была заключена сила развития, и оболочкой которой служила пустота (3c-d). Для его развития необходим был жар желания, возникший из мысли (4). Это дает толчок эволюции, которая предстает как противопоставление мужского и женского начала и оплодотворения (5). Боги появляются лишь в период вторичного индивидуального сотворения visrsti. За началом же сотворения мира если и следил некий надзиратель adhyaksa, то еще неизвестно, знал ли он тайну (7). Идеи этого гимна получили дальнейшее развитие в упанишадах. Гимн не только глубок по содержанию, но и совершенен по форме. Звуковая ткань гимна символизирует несколько переплетающихся друг с другом тем. Апофатическое описание процесса возникновения вселенной передается звуковыми комплексами: na, a, an, ma, am. Тема бытия, определяемая глаголом as – быть, передается многочисленными звуковыми намеками. Третья звуковая тема воплощена в вопросительных местоимениях и наречиях, начинающихся с k и их многочисленных эхо – на содержательном уровне для гимна характерны серии вопросов без ответа. Гимн отличается звуковым полифонизмом. См. Т.Я. Елизаренкова. Язык и стиль ведийских риши
1a Не было не-сущего nasad asin no sad asit tadanim:- Звукопись, передающая равновесие тем бытия-небытия
1c:двигалось туда-сюда avarivah
2a:ни смерти, ни бессмертия – Смерть как характеристика людей, бессмертие – богов
2c:не колебля воздуха avatam – букв. безветренно
3c То жизнедеятельное tuchyenabhv apihitam yad asit
5a:их шнур tiraccino vitato racmir esam – Поэты-мудрецы мысленно разграничили мужское и женское начало
5c:Силы увеличения mahimanah – Букв. величины, величия
6d:он возник ababhuva – Употребление глагола a bhu - здесь и в 7a перекликается с корневым существительным abhu в 3c
7b Было ли оно создано yadi va dadhe
1 Не было не-сущего, и не было сущего тогда.
Не было ни воздуха, ни небосвода, за его пределами.
Что двигалось туда-сюда? Где? Под чьей защитой?
Что за вода была бездонная, глубока?
2 Не было ни смерти, ни бессмертия тогда.
Не было ни признака дня (или) ночи.
Дышало, не колебля воздуха, по своему закону Нечто Одно,
И не было ничего другого, кроме него.
3 Мрак был сокрыт мраком в начале.
Неразличимая пучина – все это.
То жизнедеятельное, что было заключено в пустоту.
Оно Одно было порождено силой жара!
4 В начале на него нашло желание,
Что было первым семенем мысли.
Происхождение сущего в не-сущем открыли
Мудрецы размышлением, ища в сердце (своем).
5 Поперек был протянут их шнур
Был ли низ? Был ли верх?
Оплодотворители были. Силы увеличения были.
Порыв внизу. Удовлетворение наверху.
6 Кто воистину знает, кто здесь провозгласит.
Откуда родилось, откуда это творение?
Далее боги (появились) посредством сотворения этого (мира).
Так кто же знает, откуда он возник?
7 Откуда это творение возникло,
Было ли оно создано или же нет –
Кто надзирает за этим (миром) на высшем небе.
Только он знает или же не знает.
Некоторые рассуждения
По мнению специалистов, «Ригведа» «была составлена, видимо, около 1700 - 1100 гг. до н. э. и является одним из древнейших индоиранских текстов и одним из древнейших религиозных текстов в мире».
Хочу обратить внимание читателей на то, что «Ригведа» является не только религиозным текстом, но и, да простят меня ученые, в том числе и физике-теоретики, научным текстом. Да, здесь нет формул, теорем, научных обоснований, но здесь есть поистине Божественная интуиция, здесь есть многое из того, что появится в идеях и размышлениях крупнейших мыслителей VIII-III вв. до н.э., более поздних философов и учёных-естественников.
Интуиция! Главный движитель науки и других сфер деятельности человека, а значит, и главный движитель прогресса. Интуиция подвластна только гениям. Хотя и люди талантливые, осмысляющие интуитивные прорывы гениев и, если так можно сказать, направляющие эти идеи в русла разных задач, вносят огромный вклад в динамику прогресса именно функционализацией идей, которые, на первый взгляд, могут казаться абсурдными, а то и ненужными, а то и недосягаемыми, или преждевременными, не соответствующему уровню развития в тот или иной пространственно-временной интервал.
«Цифру» зачала майевтика Сократа. Человечеству понадобилось 2400 лет, чтобы, пусть и в недоразвитом виде, использовать идею великого грека и создать цифровую технику. Именно в недоразвитом виде. Потому что главной идеей майевтики, главной целью, главной задачей были роды души, а не примитивные, скорострельные счёты.
Идея реактивного двигателя родилась во времена, как минимум, Архимеда, слегка реализовалась в китайских фейерверках…
И нефть люди знали очень давно.
6000-4000 лет до н.э. – вяжущее смолянистое вещество, битум, использовали при возведении знаменитой Вавилонской башни на берегах реки Евфрат.
2600 лет до н.э. – тот же битум использовался при строительстве городов древней цивилизации в долине реки Инд.
VI век до н.э. – царь Вавилона Навуходоносор II топил нефтяными материалами гигантскую печь
И так далее, и так далее.
С Пустотой еще сложнее!
Уже во времена «Ригведы» люди знали, что она есть, но, удивительно, до сих пор даже гении не дали вразумительного, всем понятное определение Пустоты и не разработали Теорию Пустоты. Это, между прочим, и является главной причиной сумятицы в головах особенно молодых людей.
И далее прошу читателей держать в уме Гимн 129 Мандалы X «Ригведы».
Упанишады
8. Блаженство, превосходящее счастье, невыразимое, нерождённое, вечное, свободное от влияния мыслей, постоянное, твёрдое, непоколебимое.
9. То — Брахман, То — Сам Высший Атман. То — окончание, То — Высшая цель, состояние, бесконечное пространство, То — Сам Высочайший Параматман.
10. Не пусто оно, но видится пустым, и превосходит пустоту, не мысль, не мыслящий и не мыслимое, но то, о чём только и следует мыслить.
11. То — Всё, высочайшая Пустота, из высочайшего высшее, состояние, нет которого выше, несознаваемая, превосходящая понимание Истина, неведомая ни мудрецам, постигшим суть, ни даже богам.[48]
(Теджабинду-упанишада, 8-11)
Буддизм
Татхата (санскр. tathatä, букв. — таковость)
Термин махаянской буддийской философии и сотериологии, обозначающий подлинную, высшую реальность, которая присутствует во всех существах и вещах феноменального мира. Она несотворенная и вечная, недоступна обыденному сознанию, но открыта очищенному сознанию татхагат (просветленных), неопределима и невыразима; татхата — синоним термина “шунья” в философии мадхьямиков. Она обусловливает единство всех уровней бытия, объясняет связь каждого отдельного человека с Буддой (как персонифицированным, так и неперсонифицированным абсолютом), потому что является единой основой всего, стоит за мнимым существованием чувственных и ментальных объектов, за воображаемым противопоставлением познающего и познаваемого, воспринимающего и воспринимаемого, субъекта и объекта. И в то же время она не имеет ничего общего с иллюзорным феноменальным миром: она никак не детерминирует его чувственное разнообразие, и мир в свою очередь никак не влияет на ее характеристики своей загрязняющей энергией аффектов.
Татхата присутствует на всех уровнях индивидуального сознания: и в просветленном, и в непросветленном. Она является гарантом того, что все живые существа способны следовать по Пути буддийской доктрины, от нее же исходит импульс, направляющий на этот Путь. Ее называют истинным телом Будды (дхарма-кайя). Поскольку она внутренне присуща живым существам, буддисты утверждали, что все живущие уже пребывают в истине, но страдают из-за неспособности ее видеть.
Н. А. Панаева
(Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001).
Шунья (санскр., букв.— пустота)
Одно из осн. понятий философии буддизма махаяны. Впервые появляется в «Праджнапарамита-сутрах» («Сутрах о высшей мудрости»), но своё полное развитие получает в учении Нагарджуны (школа мадхьямика). Ш. означает психо-логич. состояние ощущения пустоты, равное снятию проблемы «бытие—небытие» («реальность—нереальность»), «субъект—объект» и т. п., что служит гл. признаком наступления состояния «освобождения», или нирваны. Однако при свойственной буддизму неразличимости психологического и онтологического Ш. может означать и саму пустоту, бессущностность, отсутствие неизменного постоянного начала и т. п. см. к ст. Мадхъямика.
(Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983).
Шунья, шуньята (санскр., пустота)
В индийской философии понятие, означающее относительность или обусловленность; фундаментальная категория для всей махаяны и доминирующая тема для всей праджня-парамитской литературы. Термин появился в хинаяне, но получил концептуальную разработку у Нагарджуны. Исходные принципы его шуньявады (учения о пустоте) применительно к вещам феноменального мира можно обобщить в форме «тройственной истины»: а) все вещи пусты, т.к. не имеют субстанциальной реальности; б) все вещи пусты, т.к. они временны; в) все вещи пусты, т.к. они причинно обусловлены. Нагарджуна считал «пустыми», т.е. нереальными, даже дхармы, поскольку они также причинно обусловлены (последняя мысль стала основанием для отождествления в школе мадхьямиков понятий пустоты и закона зависимого происхождения). «Пустыми» Нагарджуна называл также учения всех своих оппонентов за то, что они не в состоянии позитивно выразить истину.
(Словарь философских терминов. Научная редакция профессора В.Г. Кузнецова. М., ИНФРА-М, 2007).
Джайнизм
Словарик
aloka — букв, «не-мир»; ничем не заполненное пространство, недоступное для восприятия и проникновения чего бы то ни было. (Джайнизм)
astikaya — «протяженная субстанция»; под этим термином понимаются пять субстанций, обладающих протяженностью: материя (pudgala), пространство (äkäsa), условие движения (dharma), условие покоя (adharma), душа (jiva). astitva — существование, один из атрибутов субстанции.
äkäsa — пространство, одна из шести основных субстанций джайнской онтологии и одна из пяти протяженных субстанций (astikäya).
utpäda — возникновение, одна из характеристик модусов субстанции (dravya).
karmabhümi — букв, «земля деяний»; сфера обитания душ, где живые существа трудом добывают себе пропитание.
kevala — букв, «абсолютный, совершенный»; основная характеристика освобожденной души, которая обладает совершенным знанием {kevala jnäna) и совершенным видением (kevala darsana).
dravya — 1) субстанция, вечная не сотворенная никем первооснова всех вещей, нечто постоянное в процессе изменения; 2) носитель, субстрат атрибутов (gund) и модусов (paryäya); 3) конкретная вещь, эмпирический предмет, объект феноменального мира, синоним artha и visaya; 4) живое существо, синоним sattva.
dhätu — букв, «основание»; элементы мира: вода, воздух, земля, огонь.
nus a — исчезновение, разрушение, одна из характеристик модусов субстанции.
pud gala — материя, вещество, одна из шести основных субстанций джайнской онтологии, атрибутами которой являются телесность и протяжённость, синоним prakrti.
prakrti — 1) материя, обладающая телесностью и протяжённостью субстанция, синоним pudgala; 2) природа кармы, одна из четырех характеристик кармического вещества
рradesа — 1) точка пространства, количественная характеристика места, занимаемого той или иной субстанцией; 2) протяженность, одна из характеристик кармического вещества.
bhava — 1) возникновение, появление, становление, одна из характеристик модусов субстанции; 2) бытие.
bhavya — способная к освобождению душа.
mürti — телесность, атрибут материи, пространства, условие движения и покоя, сансарного состояния души.
moksa — освобождение души от кармической зависимости, переход из сансарного состояния в состояние сиддхи — совершенной души; задача и конечная цель всех устремлений джайнского адепта.
lesya — «цвет» души, ее своеобразный ореол, заметный только на определенных ступенях познания и указывающий на уровень совершенства души: чем совершеннее душа, тем светлее ореол. Существует шесть основных цветов: черный, синий, серо-сизый, оранжевый, розовый, белый. У освободившихся душ цвет отсутствует.
saptabhanga — букв, «семичленка»; семичленное предицирование объекта, в соответствии с которым любой объект может быть описан с семи позиций: 1) некоторым образом есть; 2) некоторым образом не есть; 3) некоторым образом есть и не есть; 4) некоторым образом неописуем; 5) некоторым образом есть и неописуем; 6) некоторым образом не есть и неописуем; 7) некоторым образом есть, не есть и неописуем.
(Выдержки из Словаря в кнге: «Джайнизм (Пуджьяпада сарвартхасиддхи. Вступит. Статья, пер с санскрита приложения Н. А. Железновой. М., 2005)).
Нагарджуна
В произведении «Муламадхьямака-карика» Нагарджуна закладывает концептуальные основания махаяны:
- Во взаимообусловленном мире нет ни самостоятельных сущностей, ни первопричины, на которые можно было бы опереться; именно поэтому, мир пуст (шунья), и пустота тоже пуста.
- Все теоретико-познавательные средства (прамана) недостоверны, абсолютная истина (парамартха-сатья) ими непостижима и невыразима в любой системе знаков.
(Дандарон Б. Д. Теория шуньи у мадхьямиков // Буддизм (сборник статей) / под науч. ред. В. М. Монтлевича. — СПб.: Издательство "Дацан Гунзэчойнэй", 1996. — С. 52. — 144)
Глава 2. Древняя Греция
О тех, кто считал, что пустота есть всё и что всё едино
Гераклит (около 544 года до н. э. – 483 года до н. э.)
„Соединения бывают всего и не всего, сходного и различного, созвучного и разнозвучного; из всего — единое и из единого — все“» (В 10). (Кессиди Ф. Гераклит / Отв. Ред. А. Е. Зимбули. – 3-е изд., испр., доп. – СПб.: Алетейя, 2004. С. 71)
Гераклит считает признаком мудрости «внимать» логосу бытия и призывает согласиться, что «все едино» (В 50). (Там же, С. 59). (Кессиди Ф. Гераклит / Отв. Ред. А. Е. Зимбули. – 3-е изд., испр., доп. – СПб.: Алетейя, 2004. С. 58-59)
Некоторые рассуждения
Не боясь ошибиться и тем самым показаться читателю слегка бестолковым, я задаю себе вопрос: «Что же это такое у Гераклита – «единое» и «всё», которое «едино»? В каком случае «всё» может быть «единым»? И отвечаю я на эти вопросы так: «всё» может быть «единым» только в одном случае, если это «всё» есть Пустота, которая не может состоять из всевозможных субстанциональных, а уж тем более, акцидентных составляющих. Единое «всё», подчёркиваю, это не сосуществование пусть даже однородных субстанций, это – отсутствие всего, то есть это такое состояние, в котором нет ничего, но в котором таится до поры до времени «Всё», то есть энергия жизни, а может быть, даже то, что таит в себе некое предначало той энергии, которая есть жизнь.
А в «Ригведе» сказано:
Дышало, не колебля воздуха, по своему закону Нечто Одно,
И не было ничего другого, кроме него.
То жизнедеятельное, что было заключено в пустоту.
Оно Одно было порождено силой жара!
Некоторые рассуждения
«Нечто Одно» в «Ригведе» и «Единое» у Гераклита не равнозначны ли по сути своей?
А, значит (читай предыдущие рассуждения) «Единое» и «Нечто одно» - не являются ли Пустотой?
Я отвечаю на эти вопросы положительно.
Глава 2. Древняя Греция
Признающие существовании пустоты и материального мира одновременно
Левкипп (V век до н. э.)
Мнение его было, что Вселенная беспредельна, что все в ней переменяется одно в другое, что она есть пустота и полнота. Миры возникают тогда, когда тела впадают в пустоту и прилегают друг к другу; и от движения их по мере их возрастания возникает природа светил. Солнце движется по большему кругу, чем луна; земля держится в самой середине вихря, а видом она, как бубен. Это он первый принял атомы за начало. Таковы основные черты его учения; частности же его следующие.
Вселенную, как сказано, называет он беспредельной. В ней есть полнота и есть пустота; то и другое он называет основами. Из них возникают и в них разрешаются бесконечные миры. Возникновение миров происходит так. Из беспредельности отделяется и несется в великую пустоту множество разновидных тел; скапливаясь, они образуют единый вихрь, а в нем, сталкиваясь друг с другом и всячески кружась, разделяются по взаимному сходству. И так как по многочисленности своей они уже не могут кружиться в равновесии, то легкие тела отлетают во внешнюю пустоту, словно распыляясь в ней, а остальные остаются вместе, сцепляются, сбиваются в общем беге и образуют таким образом некоторое первоначальное соединение в виде шара. Оно в свою очередь отделяет от себя как бы оболочку, в которую входят разнообразные тела. По мере того как она вращается в вихре, отталкиваемая от середины, эта внешняя оболочка становится тонкою, потому что все плотное, что захватывалось вихрем, постоянно стекалось в одно место. Из того, что уносилось к середине и там держалось вместе, образовалась земля. А сама окружающая оболочка тем временем росла в свою очередь за счет притока тел извне: вращаясь вихрем, она принимала в себя все, чего ни касалась. Некоторые из этих тел, сцепляясь, образовали соединение, которое сперва было влажным и грязным, потом высохло и закружилось в общем вихре и наконец воспламенилось и стало природою светил.
(Диоген Лаэртский «О жизни, учениях и изречения знаменитых философов. АН СССР. Изд-фо «Мысль». М., 1986. С. 342-343)
Диоген Аполлонийский (из Аполлония на Крите) (V в. до н.э.)
Мнения его таковы. Основою является воздух; миры беспредельны и пустота беспредельна; воздух, сгущаясь и разрежаясь, порождает миры. Из несуществующего ничто не возникает и в несуществующее ничто не разрушается. Земля кругла и утверждена посредине, составлялась она из теплого круговращения, а затвердела от холода.
(Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. Второе, исправленное, издание. Пер. М. Л. Гаспарова. М., 1986. С. 350)
Демокрит (около 470 или 460 – около 370 гг. до н.э.)
Мнения его следующие. Начала Вселенной суть атомы и пустота, все остальное лишь считается существующим. Миры бесконечны и подвержены возникновению и разрушению. Ничто не возникает из несуществующего, и ничто не разрушается в несуществующее. Атомы тоже бесконечны по величине и количеству, они вихрем несутся во Вселенной и этим порождают все сложное – огонь, воду, воздух, землю, ибо все они суть соединения каких-то атомов, которые не подвержены воздействиям и неизменны в силу своей твердости. Солнце и луна состоят из таких же телец, гладких и круглых, точно так же, как и душа; а душа и ум – одно и то же. Видим мы оттого, что в нас попадают и остаются видности. Все возникает по неизбежности: причина всякого возникновения – вихрь, и этот вихрь он называет неизбежностью. Конечная цель есть душевное благосостояние; и оно не тождественно с наслаждением, как ошибочно понимали некоторые, – это состояние, при котором душа пребывает в спокойствии и равновесии, не смущаемая ни страхом, ни суеверием, ни иною какою-нибудь страстью. И он называет его также «благодушием» и многими другими именами. Качества существуют лишь по установлению, по природе же существуют только атомы и пустота. Вот каковы были его мнения.
(Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. Второе, исправленное, издание. Пер. М. Л. Гаспарова. М., 1986. С. 346)
Аристотель (384-322 гг. до н.э.)
Физика. Книга третья. Глава первая.
Так как природа есть начало движения и изменения, а предмет нашего исследования – природа, то нельзя оставлять невыясненным, что такое движение: ведь незнание движения необходимо влечет за собой незнание природы. Определив то, что относится к движению, надо попытаться подойти таким же образом и к последующему. Так вот, движение, по всей видимости, есть [нечто] непрерывное, а бесконечное проявляется прежде всего в непрерывном; поэтому, определяя непрерывное, приходится часто пользоваться понятием бесконечного, так как непрерывное бесконечно делимо. Кроме того, движение невозможно без места, пустоты и времени. (Аристотель. Сочинения в четырех томах. Том. 3. АН СССР. Институт философии. Изд-во «Мысль». М., 1981. С. 103).
Глава четвертая
Таким же образом надо признать, что дело физика – рассмотреть вопрос о пустоте, существует она или нет, и в каком виде существует, и что она такое, так же, как относительно места.
Ведь [существование ее] вызывает в зависимости от принимаемых предпосылок подобные же недоверие и веру, ибо признающие пустоту считают ее как бы местом и сосудом: он кажется наполненным, когда содержит в себе массу, которую способен вместить, когда же лишится ее – пустым, как будто пустое и полное место одно и то же, только бытие их неодинаково.
Взявшись за рассмотрение, следует начать с того, что говорят утверждающие существование [пустоты], затем, что говорят отрицающие, и, в-третьих, привести обычные мнения по этому поводу. Те, которые пытаются доказать, что [пустота] не существует, опровергают не то, что люди подразумевают под пустотой, но то, что они ошибочно называют (этим словом], как, например, Анаксагор и другие, опровергающие таким способом. Ведь они доказывают только, что воздух есть нечто, закручивая мехи и показывая, насколько упруг воздух, а также запирая его в клепсидрах А люди подразумевают под пустотой протяжение, в котором нет никакого воспринимаемого чувствами тела; полагая, что все существующее есть тело, они говорят: в чем вообще ничего нет, это и есть пустота, поэтому и то, что наполнено воздухом, есть пустота. Ведь не то следует доказывать, что воздух есть нечто, а что не существует протяжения, отличного от тел, отделимого от них и имеющегося в действительности, которое разнимает всякое тело, делая его не сплошным, как утверждают Демокрит и Левкипп и многие другие «физиологи», или находится вне тела Вселенной, если [это тело] сплошное.
Эти [отрицатели пустоты] не проникают даже в преддверие проблемы, дальше же идут утверждающие существование [пустоты]. Они утверждают, во-первых, что иначе не было бы движения по отношению к месту (каково перемещение и увеличение): ибо нет движения, если не будет пустоты, так как наполненное не имеет возможности воспринять [в себя] что либо. Если же воспримет и будут в одном и том же [месте] два [тела], тогда возможно и для скольких угодно тел быть сразу вместе, так как разницу, в силу которой сказанное не могло бы произойти, указать нельзя.
Если же это возможно, тогда самое малое [тело] примет самое большое; ведь большое состоит из многих малых, так что если в одном и том же [месте] может находиться много равных [тел], то может и много неравных. Мелисс на этом основании и доказывает, что все неподвижно, ибо, если оно будет двигаться, должна быть, говорит он, пустота, а пустота не принадлежит к числу существующих [вещей].
Это один из способов доказательства существования пустоты, а другой [сводится к тому], что некоторые [предметы} кажутся уплотняющимися и сжимаемыми, например, что бочки, как говорят, вмешают в себя вино вместе с мехами, как если бы уплотняющееся и сдавливаемое тело входило в имеющиеся пустоты. Затем, всем кажется, что и рост происходит благодаря пустоте, так как пища есть тело, а двум телам невозможно быть вместе, свидетельство этому они находят в том, что происходит с пеплом; который принимает ровно столько же воды, сколько и пустой сосуд.
Пифагорейцы также утверждали, что пустота существует и входит из бесконечной пневмы в само Небо, как бы вдыхающее [в себя] пустоту, которая разграничивает природные [вещи], как если бы пустота служила для отделения и различения смежных [предметов]. И прежде всего, по их мнению, это происходит в числах, так как пустота разграничивает их природу.
Таковы приблизительно основания, по которым одни утверждают существование пустоты, другие же отрицают.
(Там же. С. 134-136)
О небе
Если же Вселенная не непрерывна, но, как говорят Демокрит и Левкипп, представляет собой [атомы], разграниченные пустотой, то у всех [у них] должно быть одно движение, так как [атомы] различаются фигурами, а природа, как они утверждают, у них одна – как если бы каждый [атом] был отдельной [частицей] золота.
(Там же. С. 284-285)
Одновременно ясно, что вне Неба равным образом нет ни места, ни пустоты, ни времени. Ибо [а] во всяком месте может находиться тело; [б] «пустотой» называют то, в чем тело не находится, но может оказаться; [в] время есть счет движения, а движение без естественного тела невозможно. Между тем доказано, что вне Неба нет и не может оказаться тела. Следовательно, очевидно, что вне [Неба] нет ни места, ни пустоты, ни времени.
(Там же. 292-293)
Кроме того, поскольку, с одной стороны, непосредственно очевидно и принято за аксиому, что Вселенная круговращается, а с другой стороны, доказано, что вне крайней орбиты нет ни пустоты, ни места, то и на этом основании также Небо должно быть шарообразным. В самом деле, если допустить, что оно многогранник, то получится, что вне [его] есть и место, и тело, и пустота, ибо, вращаясь, многогранник никогда не занимает того же самого пространства, и, где раньше было тело, там сейчас его нет, и, где сейчас его нет, там оно снова будет вследствие выступов, образуемых углами. То же самое произошло бы, если бы [у Неба], оказалась какая-нибудь другая фигура с неравными радиусами, например чечевицеобразная или яйцеобразная,– во всех этих случаях получится, что вне [крайней] орбиты имеется и место и пустота вследствие того, что [мировое] Целое занимает не одно и то же пространство.
(Там же. С. 314)
А из сказанного ранее ясно, что невозможно ни возникновение всех [тел], ни возникновение какого-либо [тела] в абсолютном смысле. Возникновение всей телесной материи (sdma) невозможно, коль скоро невозможно существование обособленной пустоты, ибо в том месте, в котором, согласно допущению, находится возникающее в данный момент [тело], до этого по необходимости должна была быть пустота, поскольку [предполагается, что до этого] никакого тела не было. Возникновение одного тела из другого, например, огня из воздуха, возможно, а возникновение абсолютно из ничего при полном отсутствии какой-либо предсуществующей величины невозможно. Конечно, тело, существующее в действительности, могло бы возникнуть из тела, существующего в возможности, но если тело, существующее в возможности, не предсуществует в виде какого-нибудь другого тела в действительности, то должна существовать обособленная пустота.
(Там же. 349-350)
Поэтому Левкипп и Демокрит, утверждающие, что первичные тела вечно движутся в пустоте и бесконечном [пространстве], должны были бы указать, каким именно движением они движутся и каково их естественное движение. Ибо даже если каждый из элементов насильственно движим другим, тем не менее у каждого из них должно быть и какое-то естественное движение, вразрез с которым идет насильственное. И причем, первая движущая [причина] должна двигать не насильственно, а естественно, ибо если не будет первого естественного двигателя, но всякий предшествующий двигатель будет двигать сам в свою очередь движимый силой, то мы получим прогресс в бесконечность. То же самое должно быть верно и в том случае, если, как написано в «Тимее»8, до того, как возник космос, элементы двигались беспорядочно: [это] движение по необходимости должно было быть либо насильственным, либо естественным. Но если [элементы] двигались естественно, то при внимательном рассмотрении оказывается, что космос [уже] должен был существовать. Ибо и первый двигатель должен был двигать в силу своего собственного естественного движения 9, и [элементы], которые двигались не насильственно, должны были покоиться, заняв свои собственные места, и располагаться в том же порядке, что и теперь: имеющие тяжесть [должны были двигаться] к центру, имеющие легкость — от центра. Но таким устройством обладает космос.
(Там же. С. 348)
При таком определении [лёгкого и тяжёлого] ничего не сказано о лёгком и тяжёлом в абсолютном смысле. Факт тот, что огонь всегда лёгок и движется вверх, а земля и все землеобразные [тела] — вниз и к центру. Поэтому не вследствие малого числа треугольников (из которых, как они говорят, состоят все тела) . огню свойственно двигаться вверх: иначе большее количество огня двигалось бы [вверх] медленнее и было бы тяжелее, так как состояло бы из большего числа треугольников. На самом же деле наблюдается нечто . прямо противоположное: чем больше количество огня, тем оно легче и тем быстрее движется вверх. И равным 20 образом сверху вниз малое количество [огня] будет двигаться быстрее, а большое — медленнее. Сверх того, поскольку содержащее меньше однородных [частей], по их мнению, легче, содержащее больше — тяжелее, а воздух, вода и огонь состоят из тождественных треугольников, различаясь лишь меньшим или большим числом таковых, и именно этим объясняется, почему одно из этих тел легче, а другое — тяжелее, то должно существовать такое количество воздуха, которое тяжелее воды. На самом же деле все наоборот: чем больше количество воздуха, тем быстрее оно движется вверх, и абсолютно любая часть воздуха поднимается из воды наверх. Так определили лёгкое и тяжёлое одни. Другие же сочли такое объяснение несостоятельным, и хотя по времени они древнее, но взгляды их на вышеуказанный предмет более современные2. Опыт показывает, что некоторые тела, уступая [другим] по объёму, превосходят [их] по тяжести. Поэтому ясно, что утверждение, согласно которому равнотяжёлые [тела] состоят из равного числа первоэлементов, несостоятельно: иначе они были бы равны по объёму. Для тех, кто первоэлементы и атомы, из которых состоят имеющие тяжесть тела, считает плоскими, такое утверждение просто абсурдно; для тех, кто телесными, утверждение, что большее из [имеющих тяжесть] тел тяжелее, допустимо в большей мере. Но поскольку в сложных [телах] такого соответствия [между тяжестью и объёмом] во всех случаях не наблюдается — мы видим, что многие из них уступая [другим] по объёму, превосходят [их] по тя жести (например, медь—-шерсть),— то некоторые думают и говорят, что причина в другом. Они утверждают, что пустота, заключённая внутри тел, облегчает их и иногда оказывается причиной того, что большие [по объёму тела] легче [меньших], поскольку содержат больше пустоты. Потому-то, дескать, они и по объёму больше, хотя часто состоят из равного или даже меньшего числа [элементарных] телец. В целом: причина сравнительно большей лёгкости любого [тела] в том, что оно содержит сравнительно больше пустоты.
Так они формулируют свою теорию сами, но те, кто даёт такое объяснение, непременно должны добавить, что для того, чтобы быть легче [другого], тело должно содержать не только больше пустоты, но и меньше плотного вещества, ибо, если [количество плотного вещества в нем] превысит указанное соотношение, оно не будет более лёгким. Так, они утверждают, что огонь потому именно легче всех [тел], что содержит больше всего пустоты. Стало быть, получится, что большое количество золота легче малого количество огня, так как содержит больше пустоты, если только не добавить, что и плотного вещества оно также содержит во много раз больше. Так что это надо оговорить.
Из числа тех, кто отрицает существование пустоты, одни, как, например, Анаксагор и Эмпедокл, не дали никакого объяснения лёгкого и тяжёлого. А другие, давшие такое объяснение и при этом отрицавшие существование пустоты, никак не объяснили, почему одни из тел абсолютно лёгкие, а другие — абсолютно тяжёлые, т. е. почему одни всегда движутся вверх, а другие — вниз, равно как ничего не упомянули о том, что некоторые тела, будучи больше по объёму, легче меньших по объёму тел, и из того, что они сказали неясно, как можно согласовать их теорию с наблюдаемыми фактами.
А, впрочем, и те, кто объясняет лёгкость огня тем, что он содержит большое количество пустоты [и малое — вещества], неизбежно должны запутаться почти б тех же самых трудностях. Допустим, что огонь содержит меньше плотного вещества и больше пустоты, чем остальные тела, и тем не менее должно существовать некоторое количество огня, в котором содержится больше плотного вещества и полноты, чем в некотором малом количестве земли. Если же они скажут, что и пустоты тоже, то как они определят абсолютно тяжёлое? — Либо через большее содержание плотного вещества, либо через меньшее содержание пустоты. Если они дадут первый ответ, то должно существовать некоторое столь малое количество земли, в котором содержится меньше плотного вещества, чем в большом количестве огня. И точно так же если они определят через пустоту, то должно существовать нечто более лёгкое, чем абсолютно лёгкое и постоянно движущееся вверх, само при этом постоянно двигаясь вниз. Но это невозможно, ибо абсолютно лёгкое всегда легче [тел], имеющих тяжесть и движущихся вниз, а «более лёгкое» не всегда [само по себе] «лёгкое», потому что и среди тяжёлых [тел] одно называют «более лёгким», чем другое, например, воду—[более лёгкой], чем земля.
Столь же не состоятельна и не способна решить рассматриваемую проблему теория, согласно которой между пустотой и полнотой [в телах] имеется определённая пропорция, ибо она точно так же приводит к невозможному заключению. В самом деле, [по этой теории], и в большем и в меньшем количестве огня соотношение плотного вещества и пустоты будет одним и тем же. Но большее количество огня движется вверх быстрее меньшего, и точно так же большее количество золота, свинца или любого другого тяжёлого [тела] [быстрее движется] вниз. А между тем этого не должно было бы происходить, коль скоро легкость и тяжесть определяются указанным [соотношением].
Абсурдно также, что, будучи причиной движения вверх, сама пустота не движется вверх. Если же пустота по природе движется вверх, а полнота — вниз, тем самым вызывая то и другое движение в остальных [вещах], то вовсе не следовало ставить вопрос применительно к тому, что из них состоит, [и выяснять], почему одни тела легкие, а другие — тяжелые, но [следовало] объяснить относительно самих же пустоты и полноты, почему одна легкая, а другая имеет тяжесть, а также в чем причина того, что полнота и пустота не разошлись в разные стороны.
Нелогично также допускать для пустоты пространство — как будто она сама не есть некоторое пространство! А между тем коль скоро пустота движется, то у нее по необходимости должно быть место, из которого, и место, в которое она перемещается.
А кроме того, что есть причина движения? Конечно же, не пустота: ведь движется не только она, но и плотное вещество также. Результат будет столь же абсурдным, если определять [тяжесть и легкость] иначе — объясняя превосходство в тяжести или легкости одних [тел] над другими величиной и малостью [частиц], или же выдвигать какой бы то ни было еще способ объяснения, но при этом всем [телам] приписывать одну и ту же материю или больше одной, но составляющие только одну пару противоположностей. И действительно, если материя одна, то не будет абсолютно, тяжелого и абсолютно легкого ([этот вывод неизбежен] для тех, например, кто составляет [все тела] из треугольников). Если же [две] противоположные, как [полагают] те, кто [признает] пустоту и полноту, то невозможно будет объяснить, по какой причине тела, промежуточные между абсолютно тяжелыми и абсолютно легкими, тяжелее или легче одно другого и абсолютно тяжелых и легких тел.
Определение [легкости и тяжести] через величину и малость [частиц] выглядит более надуманным, чем предыдущие [определения], но так как оно позволяет 5 объяснить конкретные различия четырех элементов, то надежнее защищено от вышеуказанных трудностей. Однако из допущения единой субстанции [элементов], различных [лишь] по величине [атомов], по необходимости вытекает то же, что из допущения одной материи, т. е. что в абсолютном смысле нет ни легкого, ни движущегося вверх (а лишь «отстающее» [от других] или «выталкиваемое»). А поскольку много маленьких [атомов] тяжелее немногих больших, то получится, что большое количество воздуха или огня тяжелее малого количества воды или земли. Но это невозможно.
Таковы теории других, и так они формулируются.
(Там же. С. 366-369)
В другом смысле [я называю] «тяжелыми» и «легкими» такие тела, которым присущи оба [эти атрибута]: они поднимаются на поверхность одних [тел], но оседают в других. Таковы воздух и вода: в абсолютном смысле ни то, ни другое не является легким или тяжелым, ибо оба они легче земли (любая их часть поднимается на поверхность земли), но тяжелее огня (любая по количеству часть этих тел оседает в огне). Однако по отношению друг к другу одно из них абсолютно тяжелое, другое — абсолютно лёгкое, ибо воздух — сколько бы его ни было — поднимается на поверхность воды, а вода — сколько бы ее ни было — оседает в воздухе. А так как и среди прочих тел одни имеют тяжесть, а другие — легкость, то ясно, что причина [различия в тяжести и легкости] всех этих тел — в различии несоставных: в зависимости от того, какого из них они содержат больше, какого — меньше, одни тела будут легкими, другие — тяжелыми. Поэтому надлежит сказать [только] о несоставных: прочие зависят от первичных. (Именно так, как мы сказали, должны были поступить и те, кто объясняет тяжесть полнотой, а легкость пустотой.)
(Там же. С.372-373)
То, что необходимо принимать столько же различных видов [материи], сколько тяжелых и легких тел, очевидно. В самом деле, если материя всех [тяжелых и легких] одна, например, пустота, или полнота, или величина, или треугольники, то либо все [тела] будут двигаться вверх, либо все — вниз и второго движения больше не будет. Поэтому, в случае если все тела имеют вес, прямо пропорциональный величине или числу корпускул, из которых они состоят, или же в силу того, что они заполнены [веществом], — хотя мы и воочию видим, и доказали, что всегда и везде [тела] движутся как вниз, так и вверх, — то не будет ничего абсолютно легкого; а в случае если [за единую материю принимается] пустота или нечто подобное всегда [стремящееся] вверх, то не будет того, что всегда [движется] вниз. В то же время окажется, что в некоторых случаях промежуточные [тела] [падают] вниз быстрее, чем земля, так как в большом количестве воздуха будет содержаться больше треугольников, объемных величин 30 или корпускул, [чем в малом количестве земли]. Однако мы не видим, чтобы хоть одна часть воздуха падала вниз. То же самое справедливо и для легкого, если допустить, что превосходство в легкости зависит от [количества единой] материи.
(Там же. 376-377)
О возникновении и уничтожении
См. 396-397, 399, 40419, 411
Эпикур (342 – 341 – 271/270 гг. до н.э.)
Далее, Вселенная беспредельна. В самом деле, что имеет предел, то имеет край; а край – это то, на что можно смотреть со стороны; стало быть, края Вселенная не имеет, а значит, и предела не имеет. А что не имеет предела, то беспредельно и неограниченно.
Беспредельна Вселенная как по множеству тел, так и по обширности пустоты. В самом деле, если бы пустота была беспредельна, а множество тел предельно, то они бы не держались в одном месте, а носились бы рассеянными по беспредельной пустоте, не имея ни сдержки, ни отпора; а если бы пустота была предельна, в ней негде было бы существовать беспредельному множеству тел.
К тому же атомы тел, неделимые и сплошные, из которых составляется и в которые разлагается все сложное, необъятно разнообразны по виду, – ибо не может быть, чтобы столько различий возникло из объятного количества одних и тех же видов. В каждом виде количество подобных атомов совершенно беспредельно, но количество разных видов не совершенно беспредельно, а лишь необъятно. //Ведь он говорит ниже, что внутреннее деление совершается не до бесконечности: такую оговорку он делает, чтобы не подумали, будто раз качества вещей изменчивы, то и по величине атомы отличаются от совершенной бесконечности.// Движутся атомы непрерывно и вечно// и с равной скоростью, как говорит он ниже, – ибо в пустоте одинаково легок ход и для легкого и для тяжелого//: одни – поодаль друг от друга, а другие – колеблясь на месте, если они случайно сцепятся или будут охвачены сцепленными атомами. Такое колебание происходит потому, что природа пустоты, разделяющей атомы, неспособна оказать им сопротивление; а твердость, присущая атомам, заставляет их при столкновении отскакивать настолько, насколько сцепление атомов вокруг столкновения дает им простору. Начала этому не было, ибо и атомы и пустота существуют вечно.
(Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. Второе, исправленное, издание. Пер. М. Л. Гаспарова. М., 1986. С. 379-380)
В самом деле, не надо забывать, что так называемое «бестелесное» в обычном словоупотреблении есть то, что может мыслиться как нечто самостоятельное; но ничто бестелесное не может мыслиться как самостоятельное, кроме лишь пустоты; пустота же не может ни действовать, ни испытывать действие, она лишь допускает движение тел сквозь себя. Поэтому те, кто утверждает, что душа бестелесна, говорят вздор: будь она такова, она не могла бы ни действовать, ни испытывать действие, между тем как мы ясно видим, что оба эти свойства присущи душе. Итак, если все наши рассуждения о душе сводить к ощущениям и претерпеваниям (памятуя о том, что мы сказали вначале), то будет видно, что здесь они очерчены с достаточной четкостью, чтобы в дальнейшем по этим начертаниям можно было уверенно уточнять и подробности.
(Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. Второе, исправленное, издание. Пер. М. Л. Гаспарова. М., 1986. С. 387)
Мир есть область неба, заключающая в себе светила, землю и все небесные явления; если он разрушится, все придет в смешение. Он отделен от бесконечности и заканчивается границей, которая может быть, как плотной, так и редкой, как вращающейся, так и неподвижной, как круглой, так и треугольной или каких угодно очертаний; все это одинаково приемлемо, потому что одинаково не противоречит ничему в этом мире, граница которого для нас недоступна. Нетрудно понять, что таких миров может быть бесконечное количество и что такой мир может возникнуть как внутри другого мира, так и в междумирии (так мы называем промежуток между мирами), в месте, где пустоты много, но не «в большом пространстве, совершенно пустом», как утверждают некоторые. Возникновение совершается тогда, когда необходимые для этого семена истекают из какого-либо мира, или междумирия, или нескольких миров, постепенно прибывая, расчленяясь, размещаясь при случае и орошаясь из нужных для этого источников, пока не наступит такая законченность и устойчивость, что заложенное основание не сможет уже более ничего принимать. Ибо не достаточно только того, чтобы в пустоте, где может возникнуть мир, явилось скопление атомов или вихрь (как принимается по мнениям о необходимости) и чтобы он разрастался до тех пор, пока не столкнется с другим миром (как уверяет один из так называемых физиков): это противоречит видимым явлениям.
(Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. Второе, исправленное, издание. Пер. М. Л. Гаспарова. М., 1986. С. 392-393)
Зенон из Китиона (ок. 333—262 гг. до н.э.)
Согласно Диогену Лаэртскому, Зенон считал, что «Мир един, конечен и шарообразен с виду, потому что такой вид удобнее всего для движения (так пишут Посидоний в V книге «Рассуждения о физике» и ученики Антипатра в книгах «О мире»). Его окружает пустая беспредельность, которая бестелесна; а бестелесно то, что может быть заполнено телом, но не заполнено. Внутри же мира нет ничего пустого, но все едино в силу единого дыхания и напряжения, связующего небесное с земным». (О пустоте пишут Хрисипп в книге «О пустоте» и в I книге «Пособий по физике», Аполлофан в «Физике», Аполлодор, а также Посидоний во II книге «Рассуждения о физике».)
(Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. Второе, исправленное, издание. Пер. М. Л. Гаспарова. М., 1986. С. 287-288)
Посидоний из Апамеи (oк. 135 – 51 до н. э.)
О том, что мир един, говорят Зенон в книге «О целокупном», Хрисипп, Аполлодор в «Физике», Посидоний в I книге «Рассуждений о физике». «Всё», по словам Аполлодора, говорится, с одной стороны, о мире и, с другой стороны, о построении, в которое входят мир и окружающая его пустота. Мир конечен, пустота бесконечна. (Там же. С. 288)
Тит Лукреций Кар (около 99 до н. э. – около 55 до н. э.).
Но не заполнено всё веществом и не держится тесно
Сплочённым с разных сторон: в вещах пустота существует.
Знать это будет тебе полезно по многим причинам
И не допустит тебя заблуждаться в бесплодных исканьях,
Сущность вселенной познать, не давая словам моим веры.
…
Сколько поэтому ты не медлил бы, мне возражая,
Всё же придётся признать, что в вещах пустота существует.
(Тит Лукреций Кар. «О природе вещей». С. 42-45)
Отрицающие существование Пустоты
Зенон Элейский (род. ок. 490 до н.э.)
«Мнения его таковы: миры существуют, пустоты же не существует; природа всего сущего произошла из теплого, холодного, сухого и влажного, превращающихся друг в друга; люди же произошли из земли, а души их есть смесь вышеназванных начал, в которой ни одно из них не пользуется преобладанием».
(Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. Второе, исправленное, издание. Пер. М. Л. Гаспарова. М., 1986. С. 341-342)
Платон (428/427 или 424/423 – 348/347 до н. э.)
Тимей
Поскольку не существует пустоты, куда «могло бы устремиться движущееся тело, а выдыхаемый нами воздух движется наружу, для всякого должно быть ясно, что идет он отнюдь не в пустоту, но выталкивает со своего места соседний воздух; тот в свою очередь гонит с места воздух, который окажется рядом, а тот передает толчок дальше, так что весь окружающий воздух оказывается перемещенным в то место, откуда вышло дыхание, а войдя туда и наполнив эту полость, воздух следует по тому же пути. Все это происходит одновременно, как поворот колеса, ведь пустоты не существует. Поэтому пространство груди и легких, откуда вышло дыхание, снова наполняется обступившим тело воздухом, который погружается в поры плоти и совершает свой круговорот; когда же этот воздух обращается вспять и идет сквозь тело наружу, он в свою очередь становится виновником кругового толчка, загоняющего дыхание в проходы рта и ноздрей. Следует предположить, что начало всего этого имеет вот какую d причину: всякое живое существо обладает очень большим внутренним теплом в крови и в жилах, являющих собою как бы источник телесного огня; именно его мы уподобляли плетению нашей верши, когда говорили, что внутренняя ее часть соткана целиком из огня, в то время как внешние части — из воздуха. Между тем должно признать, что все горячее от природы стремится наружу, в соответствующее ему по природе место; поскольку же у него есть лишь два выхода, один из которых ведет наружу сквозь тело, а другой через рот и ноздри, в то стоит горячему устремиться в какой-либо один выход, как оно круговым толчком гонит воздух в другой, причем вдавленный [воздух] попадает в огонь и разогревается, а вышедший — охлаждается. И вот когда соотношение теплоты изменится и [воздух] станет более горячим у другого выхода, он в свою очередь сильнее устремится туда, куда повлечет его природа, а круговой толчок погонит [воздух] к противоположному выходу. Бесконечная череда этих действий и противодействий образует круговорот, направленный то туда, то сюда, который и дал начало входу и выходу.
Здесь же следует искать объяснение тому, что происходит, когда ставят банки, а равно и при глотании или при метании предметов — несутся ли они высоко над землей или по ее поверхности. Сюда относятся также звуки, которые в зависимости от своей быстроты или медленности представляются высокими или низкими, причем иногда они несозвучны между собой, ибо производимое ими в нас движение лишено подобия, иногда же, напротив, дают созвучие благодаря согласованности движения. Все дело в том, что, когда более медленные звуки настигают движения более быстрых, ранее дошедших до нашего слуха, те оказываются уже обессилевшими, а их движения — подобными движениям, которые b вносят при своем запоздалом прибытии более медленные звуки; таким образом, последние не становятся причиной разлада, но вместо этого начало медленного и конец быстрого движения уподобляются друг другу, и так возникает единое состояние, в котором высокое и низкое звучания смешаны 14. При этом неразумные получают удовольствие, а разумные — светлую радость от того, что и смертные движения через подражание причастны божественной гармонии.
Подобным образом следует объяснять также все, что случается при струении вод и падении молний, а равно и пресловутое притяжение, будто бы исходящее от янтарей с и гераклейских камней. На деле ничто не обладает притяжением, но по причине отсутствия пустоты все вещи передают друг другу круговой толчок, то разделяясь при этом, то сплачиваясь и постоянно меняясь местами; в переплетениях всех этих состояний истинному исследователю природы и откроются причины всего чудесного.
(Платон. Собрание сочинений в четырех томах. Том.3. Российская АН. Институт философии. Изд-во «Мысль» М., 1994. С. 485-487)
Кроме того, должно принять во внимание, что существует много родов огня, из которых можно назвать пламя, затем истечение пламени, которое не жжет, но доставляет глазам свет, и, наконец, то, что после угасания d пламени остается в тлеющих угольях. Так обстоит дело и с воздухом, прозрачнейшая разновидность которого зовется эфиром, а более мутная — туманом и мглой, притом существуют у него и безымянные виды, рожденные из неравенства [исходных] треугольников. Что касается воды, то она делится прежде всего на два рода: жидкий и плавкий. Первый жидок потому, что содержит в себе исходные тела воды, которые малы и притом имеют разную величину; благодаря своей неоднородности и форме своих очертаний он легко приходит в движение как сам по себе, так и под воздействием иного. Напротив, второй род состоит из крупных и однородных тел; он устойчивее первого и тяжел, ибо e однородные частицы крепко сплачиваются между собою. Однако от вторжения огня и его разрушительного действия он теряет свою однородность, вследствие чего обретает большую причастность к движению; а раз став подвижной, эта вода под давлением окружающего воздуха распространяется по земле. Каждое из этих состояний получило свое имя: когда твердая масса разрушается, о ней говорят, что она плавится, а когда она затем расходится по земле — что она течет. Но если огонь снова извергнут наружу, он уходит, разумеется, 59 не в пустоту, а потому окружающий воздух оказывается сдавлен и сам давит на влажную и пока еще подвижную массу; последняя вынуждена заполнить промежутки, оставленные огнем, и плотно сосредоточиться в себе. Сдавленная таким образом, она сызнова становится однородной — ведь огонь, этот виновник неоднородности, ушел — и возвращается к самотождественному состоянию. Уход огня мы именуем охлаждением, а чтобы обозначить наступившее после него уплотнение, мы говорим, что масса отвердевает. (Платон. Собрание сочинений в четырех томах. Том.3. Российская АН. Институт философии. Изд-во «Мысль» М., 1994. С. 461-462)
Глава 3. Древний Китай
«Гуань-цзы»
Название совокупности древнекитайских философских трактатов различных авторов, живших в основном в IV—III веках до н. э. Название дано по имени Гуань Чжуна (Гуань-цзы)
Дао находится и на небе, и на земле. Оно так велико, что не имеет внешнего предела, и так мало, что не имеет предела внутри себя. Поэтому говорится, что Дао находится от нас недалеко, но обнаружить его трудно. Пустота не отделена от людей. Однако только совершенномудрый может овладеть этой пустотой - Дао. («Гуань-цзы». Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах. Том 2. М., 1973. С. 27).
Все люди хотят обладать мудростью, но не [знают], каким образом можно ее приобрести. То, что познается, есть объект, а то, что познает, есть субъект. Без усовершенствования субъекта разве возможно познать объект? В усовершенствовании субъекта нет ничего [важнее, чем сделать сердце] пустым. Пустота [сердца] — это значит, что в нем не содержится [ничего].
Спрашивается: [человек], который уже отказался от знания, разве еще будет стремиться к нему? Человек, который ничего не оставляет [в своем сердце], разве [еще будет стремиться] к созиданию? Отсутствие стремления [к знанию] и желания созидания приводит к устранению мысли. Отсутствие мысли и есть возвращение к пустоте [сердца].
Небесное дао пусто и бесформенно. Поскольку пусто, [оно] неисчерпаемо; поскольку лишено формы, [на его пути] нет препятствий. Отсутствие [на его пути] препятствий позволяет [ему] повсюду находиться среди вещей и не подвергаться изменению.
Дэ — это вместилище дао, благодаря ему рождаются и развиваются вещи. [Таким образом], когда познано дэ, тем самым познана и сущность дао. Поэтому дэ есть то, посредством чего приобретаются [знания]. Приобретенные таким образом знания есть знания о том, как [вещи] существуют сами по себе.
(«Гуань-цзы». Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах. Том 2. М., 1973. С. 28).
Недеяние дао означает соблюдение естественности [вещей]. Соблюдение естественности [вещей] — это значит, что [человек ничего] не прибавляет [к вещам] и [ничего] не отнимает [у них]. Исходя из форм [вещей] устанавливать им имена — это и есть путь соблюдения естественности вещей. Имена — это то, как совершенномудрый обозначает вещи. Люди [часто] прибегают к насилию, прикрываясь при этом ложной добродетелью. Они надеются на свою способность и действуют своей хитростью. Но всего этого нет у совершенномудрого. Отсутствие [этих качеств] позволяет [совершенномудрому], исходя из различных состояний вещей, [постоянно] менять свои представления о них. Это значит, что его сердце само по себе пусто. А пустота есть начало всех вещей. Поэтому благодаря пустоте [сердца совершенномудрый] может стать властелином Поднебесной. Человек, охваченный чувством отвращения, может упустить то, что он любит. Человек, испытывающий чувство любви, может забыть то, что он ненавидит. Это есть нарушение дао. Поэтому говорится, что у того, кто не руководствуется чувствами любви и отвращения, чувство отвращения не приводит к потере сердца, а чувство любви — к осуществлению [эгоистических желаний]. Поэтому говорится: «Благородный муж пребывает в спокойствии и недеянии, он свободен от хитрости и интриг». [Это и] называется пустотой и простотой. Его соприкосновение [с вещами] не преследует [корыстной цели], его действие не основывается на том, чтобы получить [выгоду]. Все это означает соблюдение естественности [вещей], а соблюдение естественности [вещей] означает отказ от предвзятого мнения следовать вещам. Восприняв [вещи], затем следовать [им] — это и означает не преследовать [корыстной цели]. Действие, соответствующее законам [вещей], не основывается на том, чтобы получить [выгоду]. Ошибка [людей] состоит в том, что они занимаются самовосхвалением, а их вина в том, что они смешивают истину с вымыслом. Самовосхваление не позволяет [их сердцам] быть пустыми, а это вступает в противоречие с вещами. Смешение истины с вымыслом имеет целью коварство, а коварство приводит к смуте. Поэтому дао ценит следование естественности вещей, а следовать естественности вещей означает опираться на способности [людей] и использовать их.
(«Гуань-цзы». Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах. Том 2. М., 1973. С. 30-31)
Пустота есть начало всех вещей. («Гуань-цзы». Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах. Том 2. М., 1973. С. 30).
Дао дэ цзин (Книга пути и добродетели)
(Перевод Яна Хин-шуна)
11
Тридцать спиц соединяются в одной ступице, [образуя колесо], но употребление колеса зависит от пустоты между [спицами]. Из глины делают сосуды, но употребление сосудов зависит от пустоты в них. Пробивают двери и окна, чтобы сделать дом, но пользование домом зависит от пустоты в нём. Вот почему полезность [чего-либо] имеющегося зависит от пустоты.
45
Великое совершенство похоже на несовершенное, но его действие [не может быть] нарушено; великая полнота похожа на пустоту, но её действие неисчерпаемо. Великая прямота похожа на кривизну; великое остроумие похоже на глупость; великий оратор похож на заику.
Ходьба побеждает холод, покой побеждает жару. Спокойствие создаёт порядок в мире.
4
Дао пусто, но в применении неисчерпаемо. О, глубочайшее! Оно кажется праотцом всех вещей.
Если притупить его проницательность, освободить его от беспорядка, умерить его блеск, уподобь его пылинке, то оно будет казаться ясно существующим. Я не знаю, чье оно порождение, [я лишь знаю, что] оно предшествует небесному владыке.
(Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах. Том 1. М., 1972. С. 116)
14
Смотрю на него и не вижу, а поэтому называю его невидимым. Слушаю его и не слышу, поэтому называю его неслышимым. Пытаюсь схватить его и не достигаю, поэтому называю его мельчайшим. Не надо стремиться узнать об источнике этого, потому что это едино. Его верх не освещен, его низ не затемнен. Оно бесконечно и не может быть названо. Оно снова возвращается к небытию. И вот называют его формой без форм, образом без существа. Поэтому называют его неясным и туманным. Встречаюсь с ним и не вижу лица его, следую за ним и не вижу спины его. Придерживаясь древнего дао, чтобы овладеть существующими вещами, можно познать древнее начало. Это называется принципом дао.
(Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах. Том 1. М., 1972. С. 118)
Тринадцать видов пустоты и отсутствия
Лао Цзюнь молвит: «Жизнь происходит из тринадцати видов: пустоты, отсутствия, чистоты, покоя, утончения, одинокости, мягкости, расслабленности, принижения, убавления, времени, гармонии, бережливости».
Первый описывается так: Бросив форму, забывают о теле, и как будто отсутствуя, пребывают в безмятежности. Это называется пустотой.
Второй описывается так: Убавляя деятельность сердца, отказываются от разума, уничтожают подражательность действий, искореняя желания. Это называется отсутствием.
Третий описывается так: Концентрируя семя, накапливают дух, не загрязняются причастностью к вещам. Это называется чистотой.
Четвертый описывается так: Обращаясь к духу, питаясь дыханием, будь мирным и не двигайся. Это называется покоем.
Пятый описывается так: Располагаясь в глуши, пребывают в праздности, не проявляясь в делах и славе. Это называется утончением.
Шестой описывается так: Оставляют жену, покидают детей, странствуя в одиночестве, связаны лишь с Путем. Это называется одинокостью.
Седьмой описывается так: Вдыхают и выдыхают, достигая срединности и гармонии, гладко скользя в тончайшем и мельчайшем. Это называется мягкостью.
Восьмой описывается так: Не напрягая телесную форму, следуют велениям плоти, тем самым делают сто дел. Это называется расслабленностью.
Девятый описывается так: Одинаково относясь к ненависти, злу, уважению и почитанию, остаются спокойными в нищете и блаженными в унижении. Это называется принижением.
Десятый описывается так: Бегут от наполнения, уходят от избытка. Ограничивают и сдерживают себя в одежде и пище. Это называется убавлением.
Одиннадцатый описывается так: В состоянии покоя действуют, следуя Ян, откликаются изменениям, избегая отклонений. Это называется временем.
Двенадцатый описывается так: Нет пресыщения, нет жажды. Нет холода, нет жара. Нет расположения, нет гнева. Нет печали, нет радости. Нет торопливости, нет медлительности. Это называется гармонией.
Тринадцатый описывается так: Цени взгляд. Цени слух. Цени речь. Цени мысли. Храни их крепко и не растрачивай. Семя и дух удерживай внутри. Это называется бережливостью.
(Антология даосской философии. М., Товарищество «Клышников-Комарова и К». 1994. С.207-208).
Ши Цзин
«Неосязаемость или пустота — вот постоянное свойство дао, следование [естеству] — вот путеводная нить для правителя». Когда все подданные в равной степени достигнут понимания дао, тогда каждый ясно будет знать [свои обязанности]. Когда содержание [речей] соответствует их звучанию, их называют правильными; когда же содержание [речей] не соответствует их звучанию, их называют пустыми. Если пустые речи не будут слушать, то не возникнет и безнравственности, и тогда добродетельные и порочные разделятся сами собой, а белое и черное ясно оформятся. Разве при таком положении может быть не завершено любое действие, которое желательно осуществить? В этом случае происходит соединение с великим путем и проявляется жизненное нераздельное начало мира. Путь дао освещает своим светом всю Поднебесную, снова и снова возвращаясь в мир, не имея названия. («Ши Цзи». Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах. Том 2. М., 1973. С. 316).
Духовная культура Китая
Наряду с конфуцианством огромное влияние на формирование традиционной эстетики в странах Дальнего Востока оказало и другое направление древнекитайской философской мысли — даосизм. В центре внимания даосских мыслителей находилась та же проблема символической связи между внутренним и внешним аспектами бытия, где внешнее оказывается зеркально перевернутым, «предельно отдаленным» образом, или «тенью» внутренней реальности. Истинное бытие — дао (букв. «путь») — даосы трактовали как универсальный, внесущностный предел всех форм, равнозначный постоянному «отсутствию наличия», «не-данности» (у). Они также называли реальность «пустотой» (сюй), имея в виду, что «пустота», во-первых, способна все в себя вмещать, во-вторых, сама себя устраняет, «опустошает». Таким образом, «пустота» в даосской философии обозначала и «отсутствие наличия», и предельную целостность «одного тела» мира, и бесконечную перспективу самотрансформации бытия, отраженной в категории хуа — «превращение».
Самоуступчивая природа «пустоты» подчеркивалась значениями ключевых терминов даосской традиции, таких, как «предел» (цзи [2]), «забытье» (ван [2]) (имеется в виду непрерывная самотрансформация сознания мудреца), «след» (цзи [4]) как прозреваемое в явлениях мира свидетельство ускользающей реальности. Бесконечный самоотрицающий символизм «пустоты» в даосизме превосходит не только свои проявления, но и сам принцип проявлений. Здесь великое единство дао в конечном счете неотличимо от хаоса (хунь дунь) как творческого «рассеивания» всего сущего, неисчерпаемой конкретности опыта. Красота (мэй) у даосов предстает, по закону символической формы, контрастным единством сокрытия и выражения. В «Чжуан-цзы» (IV—III вв. до н.э.) говорится, например: «Небо и земля обладают совершенной красотой, но не ведут об этом речь, четыре времени года обладают ясным правилом чередования, но не обсуждают его» (гл. 22).
(Малявин В. В. Духовная культура Китая. Энциклопедия. В 5 т. Т. 2. Философия. М. 2006. С. 141).
Истинное бытие, дао (букв. «путь»)
Даосы трактовали как универсальный, внесущностный предел всех форм, равнозначный постоянному «отсутствию наличия», «не-данности» (у). Они также называли реальность «пустотой» (сюй), имея в виду, что «пустота», во-первых, способна все в себя вмещать, во-вторых, сама себя устраняет, «опустошает». Таким образом, «пустота» в даосской философии обозначала и «отсутствие наличия», и предельную целостность «одного тела» мира, и бесконечную перспективу самотрансформации бытия, отраженной в категории хуа — «превращение». (Малявин В. В. Духовная культура Китая. Энциклопедия. В 5 т. Т. 2. Философия. М. 2006. С. 141).
Ян чжу (V - IV вв. до н.э.). Лецзы (Ле Юйкоу, V в. до н.э.)
В преданиях о Желтом Предке говорится:
«Пустота — бессмертна, назову её глубочайшим началом.
Вход в глубочайшее начало назову корнем неба и земли.
[Глубочайшее начало] бесконечно, как существование, и действует без усилий».
Поэтому-то порождающий вещи не рождается, изменяющий вещи не изменяется. [Вещи] сами рождаются, сами развиваются, сами формируются, сами окрашиваются, сами познают, сами усиливаются, сами истощаются, сами исчезают. Неверно говорить, будто кто-то <намеренно> порождает, развивает, формирует, окрашивает, [дает] познание, силу, [вызывает] истощение и исчезновение.
(Ян чжу. Лецзы. В книге: Мудрецы Китая. Ян чжу, Лецзы, Чжуанцзы. Пер. Позднеевой. СПб., изд-во «Петербург» - XXI век» совместно с ТОО «Лань». 1994. С. 5-6)
Учитель Лецзы сказал:
— В старину мудрые люди считали жар и холод общей основой вселенной. Откуда же появилась вселенная, если обладающий формой возникает из бесформенного?
Оттого и говорили:
— Существует первонепостоянство, существует первоначало, существует первообразование, существует первоэлемент. При первонепостоянстве еще нет воздуха, первоначало — начало воздуха, первообразование — начало формы, первоэлемент — начало свойств [вещей]. Все вместе — воздух, форма, свойства — еще не отделились друг от друга, поэтому и называются хаосом. Хаос — смешение тьмы вещей, еще не отделившихся друг от друга. «Смотрю на него, но не вижу, слушаю его, но не слышу», следую за ним, «но его не обретаю». Поэтому и называется [перво]непостоянство, что [перво]непостоянство не имеет наружных очертаний. [Перво]непостоянство развивается и превращается в одно, одно развивается и превращается в семь, семь развивается и превращается в девять, девять — предел развития, снова изменяется и. становится одним. Одно — начало развития формы. Чистое и лёгкое поднимается и образует небо, мутное и тяжелое опускается и образует землю. Столкновение и соединение [легкого и тяжелого] воздуха образует человека. Оттого что во вселенной содержатся семена, порождается и развивается [вся] тьма вещей.
(Ян чжу. Лецзы. В книге: Мудрецы Китая. Ян чжу, Лецзы, Чжуанцзы. Пер. Позднеевой. СПб., изд-во «Петербург» - XXI век» совместно с ТОО «Лань». 1994. С. 6)
Некто спросил учителя Лецзы:
— Почему ты ценишь пустоту?
— В пустоте нет ценного, — ответил Лецзы и продолжал: [Дело] не в названии. Нет ничего лучше покоя, нет ничего лучше пустоты. В покое, в пустоте, обретаешь свое жилище, [в стремлении] взять, отдать теряешь свое жилище.
(Ян чжу. Лецзы. В книге: Мудрецы Китая. Ян чжу, Лецзы, Чжуанцзы. Пер. Позднеевой. СПб., изд-во «Петербург» - XXI век» совместно с ТОО «Лань». 1994. С. 12-13)
Подсолнечник из Южного предместья
Подсолнечник из Южного предместья спросил у Женщины Одинокой:
— Почему у тебя в такой старости цвет лица, словно у ребенка?
— Я слушаю о пути, — ответила Одинокая.
— Могу ли изучить путь?
— Нет, не можешь! Ты не такой человек. Вот Бу-Опора Балки. [У него] способности мудрого, но нет пути мудрого; у меня же есть путь мудрого, но нет способностей мудрого. Я хотела бы научить его, он поистине смог бы стать мудрым. Но и помимо него тому, кто обладает путем мудрого, легко передать путь обладающему способностями мудрого. Я бы лишь его удерживала и ему говорила, и через три дня [он] сумел бы [познать] отчужденность от Поднебесной. После того как [он] познал бы отчужденность от Поднебесной, я бы снова его удерживала, и через семь дней [он] сумел бы [познать] отчужденность от вещей. После того как познал бы отчужденность от вещей, я бы снова его удерживала, и через девять дней [он] сумел бы [познать] отчужденность от жизни. [Познав же] отчужденность от жизни, был бы способен стать ясным, как утро. Став ясным, как утро, сумел бы увидеть единое. Увидев же единое, сумел бы забыть о прошлом и настоящем. Забыв о прошлом и настоящем, сумел бы вступить [туда, где] нет ни жизни, ни смерти. [Ведь] то, что убивает жизнь, не умирает; то, что рождает жизнь, не рождается. Это то, что каждую вещь сопровождает, встречает, разрушает, создает. Имя этому — покой в столкновениях. Покой в столкновениях означает, что создание [происходит лишь] после столкновения.
— От кого ты об этом слышала? — спросил Подсолнечник из Южного Предместья.
— Я слышала от сына Гадателя на Черепашьем Панцире, а сын Гадателя слышал от внука Повторяющего, а внук Повторяющего слышал от Ясного Взора, а Ясный Взор слышал от Шепчущего на Ухо, а Шепчущий на Ухо слышал от Неотложного Труда, а Неотложный Труд слышал от Поющего, а Поющий слышал от Изначального Эфира, а Изначальный Эфир слышал от Пустоты, а Пустота слышала от Безначального.
(Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах. Том 1—2. М., 1972—1973).
Чжуанцзы
Ныне придется здесь кое о чем сказать. Не знаю, будут ли эти слова однородны с [моим] «я» или не будут? [Но] однородное с [«я»], взятое вместе с неоднородным, становится однородным, а поэтому не будет отличаться от «не-я». Несмотря на все это, попробую высказаться:
— Существует начальное, существует еще не начавшееся начальное, существует и никогда не начинавшееся безначальное. Существует бытие, существует небытие, существуют еще не начавшиеся бытие и небытие, существуют и никогда не начинавшиеся безначальные бытие и небытие. Вдруг [появляются] бытие и небытие, а еще не знают про бытие и небытие. Что же такое в действительности бытие? Что же такое небытие? Ныне я уже что-то сказал, но не знаю, сказанное мною в действительности существует [или] в действительности не существует?
Огромнейшее в Поднебесной — кончик осенней пушинки; мельчайшее — гора Великая. Нет жизни долговечнее, чем у того, кто умер младенцем; Пын Цзу же умер преждевременно. Вселенная родилась вместе с нами, тьма вещей с нами едина. Если все едино, то к чему еще слова? Если уже названо единым, к чему молчать? Единство вместе со словом — это два, два и один — это три. Если продолжать, так со счетом не справиться не только обычному человеку, но даже самому искусному математику. От небытия к бытию уже досчитали до трех, а если [считать] от бытия к бытию? Не станем [считать], остановимся на этом.
У пути никогда не было разграничения, а у слов никогда не было постоянного [смысла], поэтому и появилось разграничение. Дозвольте сказать о подобном разграничении: появилось левое, появилось и правое; появились правило и долг, разделение и различие; соперничество и борьба. Это называется восемь свойств. То, что находится за пределами шести стран света, для мудрого существует, но [об этом он] не говорит; о том, что [находится] в пределах шести стран света, мудрый говорит, но суждения не высказывает. О поколениях [времен] «Весны и осени», о воле ранних государей мудрый высказывает суждение, но не спорит. Ибо в разделении есть и нераздельное, в споре есть и бесспорное. Спросим: «почему [это происходит]?» [Оттого, что] мудрый хранит это [в себе], а дюжинные об этом спорят, чтобы похвастаться друг перед другом. Поэтому и говорится: те, кто спорит, не видят [пути]. Ведь великий путь не [может быть] назван, великий спор не [может быть] высказан в словах, великое милосердие не милосердно, великая скромность не уступчива, великое мужество не [совершает] насилий. Путь, который проявился, не есть путь; слова, высказанные в споре, не убеждают; милосердие постоянное несовершенно; скромность безупречная встречает недоверие; мужество, сопровождаемое насилием, несовершенно. Эти пять круглы, но приближаются к квадрату. Поэтому тот, кто в познании [умеет] остановиться на [еще] непознанном, — совершенен; кто сумел познать спор без слов, путь, который нельзя назвать, называется [хранителем] сокровищ природы; тот, в кого вливают и не переполнится, из кого черпают и не вычерпают, кому истоки знания неведомы, называется хранителем просвещения.
(Чжуан-цзы. В книге: Мудрецы Китая. Ян чжу, Лецзы, Чжуанцзы. Пер. Позднеевой. СПб., изд-во «Петербург» - XXI век» совместно с ТОО «Лань». 1994. С. 132-134.)
— Это [значит], — ответил Конфуций, — сосредоточить свою волю на одном, слушать не ушами, а сердцем, не сердцем, а душой. Когда перестанешь слышать ушами и откликаться сердцем, душа [очистится до] пустоты и будет готова [воспринимать] вещи. Только путь будет стекаться в пустоту. [Достижение] пустоты и есть воздержание перед размышлением. (Чжуан-цзы. В книге: Мудрецы Китая. Ян чжу, Лецзы, Чжуанцзы. Пер. Позднеевой. СПб., изд-во «Петербург» - XXI век» совместно с ТОО «Лань». 1994. С. 143.)
Путь природы
В пути природы [все] движется, ничто не застаивается, поэтому и возникает [вся] тьма вещей. В пути предков [все] движется, ничто не застаивается, поэтому [к ним] и обращаются [все] в Поднебесной. В пути мудрых [все] движется, ничто не застаивается, поэтому [все] среди морей [им] покоряются. Кто познал природу, постиг мудрость, [все] шесть явлений и четыре времени года, свойства предков и [древних царей, тот [предоставляет все] самодвижению и, не проявляясь, всегда [сохраняет] покой.
Покой мудрого не означает, что покой — это добро, и оттого [он] покоен. [Вся] тьма вещей не заслуживает того, чтобы [из-за нее] тревожить сердце, поэтому [он] и покоен. [Когда] вода в покое, [в ней] виден ясно [каждый волосок] бороды, бровей. [Ее] уровень точен, и большой мастер берет [его] за образец. [Если] в покое вода чистая, то тем более [чист] разум. Сердце мудрого в покое — это зеркало неба и земли, зеркало [всей] тьмы вещей 1. Ведь пустота, покой, безмятежность, безразличие, уединение, тишина, недеяние — это уровень неба и земли, высшее в природных свойствах. Поэтому предки, [древние] цари и мудрые мужи оставляли [деятельность]. Оставив [деятельность], очистившись до пустоты, [наполнялись] сущностью, а сущностью и [определяли] людские порядки. Пустота [влечет за собой] покой, покой — движение, движение — восприятие. Покой [влечет за собой] недеяние, недеяние — ответственность за [свое] дело. Недеяние [влечет за собой] удовлетворение, удовлетворение не оставляет места ни горю, ни печали, [а дает] долголетние. Ведь пустота, покой, безмятежность, безразличие, уединение, тишина, недеяние — основа [всей] тьмы вещей. Те, кто понял это, становились лицом к югу — и государем стал Высочайший; те, кто понял это, становились лицом к северу — и советником стал Ограждающий. Встать с помощью [основы] над всеми — таково достоинство предка, [древнего] царя, Сына Неба. Остаться с ее помощью внизу — таков путь скрывающегося мудрого, не коронованного царя. Уединиться с ее помощью 2 и уйти странствовать — таков [путь] мужей на реках и морях, в горах и лесах. [Тот, кто] с ее помощью действует и успокаивает современников, приобретает великие заслуги, славное имя и объединяет Поднебесную. В покое становятся мудрецом, в движении — царем. [Того, кто] не действует, почитают; с тем, кто безыскусственен и прост, не сможет состязаться в красоте никто в Поднебесной. Ведь того, кто постиг свойства неба и земли, называем великим основателем, великим родоначальником. [Он] един с природой, а поэтому приводит к гармонии Поднебесную, [он] един с людьми. Быть в единстве с людьми — это наслаждение человеческое, быть в единстве с природой — это наслаждение естественное.
(Чжуан-цзы. В книге: Мудрецы Китая. Ян чжу, Лецзы, Чжуанцзы. Пер. Позднеевой. СПб., изд-во «Петербург» - XXI век» совместно с ТОО «Лань». 1994. С. 203-204)
Путь пронизывает [все] свои части при образовании и разрушении. От [этих] частей отвращает то, что, будучи частями, [они] стремятся стать целыми. От целого отвращает то, что стремятся к [еще большему] целому. Поэтому в ушедшем безвозвратно видят душу предка. [О тех, кто] ушел и обрел [прежнюю] сущность, говорят — обрел смерть. [Кто] погиб, оставив [телесную] сущность, того и принимают за одну из душ предков. [Это] определяется тем, что бесформенное уподобляют обладающему [телесной] формой.
Выходит, не обладая корнем; входит, не обладая отверстием; обладает сущностью, но не помещением [для нее]; обладает длительностью, но не имеет ни начала, ни конца. То, что проникает без отверстий, обладает сущностью; то, что обладает сущностью, но не помещением [для нее], — пространство. То, что обладает длительностью, но не имеет ни начала, ни конца, — время. Обладает жизнью, обладает [и] смертью, обладает входящим, обладает [и] выходящим. То, что не проявляет формы ни при входе, ни при выходе, называется вратами природы. Врата природы — небытие. [Вся] тьма вещей выходит из небытия. Бытие не способно стать бытием с помощью бытия, [оно] должно выйти из небытия. Небытие же владеет единственным небытием — вот что скрывали мудрецы. В познаниях некоторых древних был достигнут [крайний] предел. Какой же предел? Одни считали, что вначале не было [отдельных] вещей, — это предел исчерпывающий, к нему нельзя ничего добавить. Другие считали, что [отдельные] вещи существовали, думали, что жизнь — [постепенная] утрата, а смерть — возвращение. Этим различие и исчерпывалось. Третьи говорили: «Сначала не было бытия, затем появилась жизнь, жизнь вскоре же [кончилась] смертью». Небытие считали головой, жизнь — туловищем, смерть — хвостом. Тому, кто познал сохранение единства в бытии и небытии, в смерти и жизни, я стану другом. Хотя сторонники этих трех [учений] друг от друга отличались, но единство [у них] отсутствовало [так же, как] у царских родов [в Чу]: Чжао и Цзин носили корону, а Цзя <Цюй> получал [селения] на кормление.
(Чжуан-цзы. В книге: Мудрецы Китая. Ян чжу, Лецзы, Чжуанцзы. Пер. Позднеевой. СПб., изд-во «Петербург» - XXI век» совместно с ТОО «Лань». 1994. С. 282-283)
Сюнь-цзы (III в. до н.э.)
Поэтому говорю: когда [сердце] познает дао, только после этого можно правильно определить свой путь; правильно определив свой путь, можно настаивать [именно на этом] пути и выступать против [другого], неправильного пути. Если при отборе людей считать приемлемым правильный путь, это будет соответствовать желаниям людей, вставших на правильный путь, и не будет соответствовать желаниям людей, сошедших с этого пути. Когда в мыслях правильный путь считают приемлемым и вместе с людьми, вставшими на правильный путь, критикуют людей, сошедших с этого пути, — это и есть основа порядка! К чему тогда опасаться, что не узнаешь дао?! Поэтому основа порядка [в государстве] — в познании дао. Каким образом люди познают дао? Отвечаю: с помощью сердца. Каким путем сердце познает [дао]? Отвечаю: с помощью «пустоты», «сосредоточенности» и «покоя». Сердце постоянно накапливает [знания], и все же оно обладает тем, что называют пустотой. Сердце постоянно раздваивается, и все же оно обладает тем, что называют сосредоточенностью. Сердце постоянно находится в действии, и все же оно обладает тем, что называют покоем. Человек от рождения наделен способностью познавать; быть способным познавать [вещи] — значит запоминать их; а запоминать — значит откладывать [в сердце]. И между тем [сердце] обладает тем, что называют пустотой. Когда [знания], уже накопленные сердцем, не мешают дальнейшему восприятию [вещей], — это и называется пустотой. Сердце [человека] от рождения наделено способностью познавать. Быть способным познавать [вещи] — значит [уметь] различать их. Различать [вещи] — значит одновременно познавать несколько [вещей]. Одновременно познавать вещи — значит раздваиваться. И между тем [сердце] обладает тем, что называют целеустремленностью. Когда [познание] одной [вещи] не мешает [познанию] другой — это и называется сосредоточенностью. Когда [человек] спит, сердце [приносит ему] сны; когда [человек] бодрствует, [сердце] начинает свободно действовать; если заставить служить себе сердце, оно будет размышлять. Поэтому сердце постоянно находится в действии, и между тем оно обладает тем, что называют покоем. Когда сновидения и мелкие заботы не мешают [сердцу] познавать — это называется покоем. Тому, кто пока еще не встал на правильный путь, но стремится к этому, нужно разъяснять смысл [понятий] «пустота», «сосредоточенность» и «покой». Чтобы осуществить это, нужно: добиться такой «пустоты», какой обладает тот, кто стремится к правильному пути, — тогда можно постигнуть смысл [правильного пути]; добиться «сосредоточенности», которой обладает тот, кто идет по правильному пути, — тогда можно всесторонне познать [вещи]; добиться «покоя», которым обладает тот, кто размышляет над правильным путем, — тогда можно обрести способность глубоко проникать [в сущность вещей]. Познать дао — это значит, размышляя, глубоко вникнуть [в его сущность] и, действуя, претворять в жизнь. «Пустота», «сосредоточенность» и «покой» приводят [человека] к великой ясности и мудрости[67].
(«Сюнь-цзы». Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах. Том 2. М., 1973. С. 184-185)
Хань Фэй-цзы (ок. 280-233 гг. до н.э.)
Поэтому недеяние и отсутствие мыслей расцениваются как пустота, потому что здесь имеется в виду, что [разум] ничем не ограничен; не обладающие искусством [дао] намеренно недеяние и отсутствие мыслей принимают за пустоту; те, кто намеренно недеяние и отсутствие мыслей принимают за пустоту, постоянно помнят о пустоте и поэтому испытывают в своих деяниях ограничение [со стороны] пустоты. Под «пустотой» имеется в виду [состояние], когда разум не испытывает [никаких] ограничений; сейчас же испытывают ограничение со стороны пустоты, поэтому это не пустота; сам человек обладает пустотой, значит, он осуществляет недеяние и не принимает недеяние за нечто постоянное. Если недеяние не принимается за нечто постоянное, то осуществляется пустота; раз осуществляется пустота, то дэ становится [все более] совершенным; когда дэ становится [все более] совершенным, его называют высшим дэ. Поэтому говорится: «[Человек] с высшим дэ бездеятелен и в то же время деятелен». (Хань Фэй-цзы. Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах. Том 2. М., 1973. С. 235-236)
Даосские притчи о пустоте и небытие
Недеяние
Недеянием небо достигает чистоты, недеянием земля достигает покоя. При слиянии недеяния их обоих развивается [вся] тьма вещей. Неразличимо, неуловимо [они] исходят из ничего; неразличимы, неуловимы, не обладают образом. [Вся] тьма вещей зарождается в недеянии. Поэтому и говорится: "Небо и земля бездействуют и все совершают". А кто из людей способен достичь недеяния?
(Даосские притчи. Изд-во «Золотое сечение». Пенза. 2007. С. 48.)
Свет и небытие
Свет спросил у Небытия:
- [Вы], учитель, существуете или не существуете? - Но не получил ответа. Вгляделся пристально в его облик: темное, пустое. Целый день смотри на него - не увидишь, слушай его - не услышишь, трогай его - не дотронешься.
- Совершенство! - воскликнул Свет. - Кто мог бы [еще] достичь такого совершенства! Я способен быть [или] не быть, но не способен абсолютно не быть. А Небытие, как [оно] этого достигло?
(Там же. С. 55)
Повсюду
Учитель из Восточного Предместья спросил Чжуанцзы:
- Где находится так называемый путь?
- Повсюду, - ответил Чжуанцзы.
- Приведите пример, тогда лишь сумею [понять].
- В муравье.
- А еще ниже?
- В куколе.
- А еще ниже?
- В черепице.
- А самое низкое?
- В моче и в кале.
Учитель из Восточного Предместья промолчал.
- [Ваши] вопросы, учитель, конечно, не были достойны сущности, - сказал Чжуанцзы. - [Чтобы] постичь путь, [Вы] спрашиваете, [словно] у надзирателя на рынке, как пинают свинью, <узнавая, насколько жирна>: чем ниже, тем яснее. Только Вам не обязательно приводить [пример] - нет вещи, которая бы [пути] избежала. Таков истинный путь, таковы же и слова о великом. [Есть] три слова: чжоу, бянь, сянь. Звучат [они] различно, а сущность одна, они обозначают одно "повсюду". Попытаемся вместе странствовать по дворцу Нигде, и суждениям о единстве общего не будет конца и предела. Попытаемся вместе с Недеянием [стать] простыми и спокойными, бесстрастными и чистыми, гармоничными и праздными! Отвлеклась бы от всего моя мысль, куда бы ни направилась, не знала бы предела, уходила бы, возвращалась и не знала бы, где остановиться. И я бы уходил и возвращался, не ведая, где она закончится, бродил бы по необъятным пространствам, вступил бы в [область] великого познания и не ведал бы, [как] его исчерпать. Вещество в вещах не отграничено от вещей, но вещи обладают пределом, так называемой границей вещи. Предел же беспредельного - это бесконечность конечного. [Мы] говорим о наполненном и пустом, об увядании и смерти. Для пути же наполненное не наполнено, пустое не пусто. Начало и конец для него не начало и конец; скопление и распад для него не скопление и не распад.
(Там же. С. 78-80)
Нет ничего лучше пустоты
Некто спросил у учителя Ле-цзы:
— Почему ты ценишь пустоту?
— В пустоте нет ничего ценного, — ответил Ле-цзы и продолжил. — Дело не в названии. Нет ничего лучше покоя, нет ничего лучше пустоты. В покое, в пустоте обретаешь своё жилище, в стремлении взять теряешь своё жилище. Когда дела пошли плохо, прежнего не вернёшь игрой в «милосердие» и «справедливость».
(Там же. С. 177)
Притчи дзэн о пустоте
Такова эта пустота
Приход созерцания
Как-то один буддийский последователь пришел с визитом к чаньскому наставнику Чжаочжоу. Но поскольку он не приготовил ничего для ритуального подарка монаху, он сразу же обратился к нему с извинениями:
— Ох, я пришел с пустыми руками!
— Коли уже пришел с пустыми руками, — ответил Чжаочжоу, — так оставь это здесь.
— Я не принес никакого подарка, — не понял последователь, — что же вы просите меня здесь оставить?
— Тогда унеси обратно всё, что принес!
— Но я ничего с собой не принес, что же мне уносить?
— Ну вот тогда и унеси с собой то, чего ты не принес.
Последователь, так и не поняв сути Чань, лишь пробормотал себе под нос:
— Как же можно принести вещь, которой у меня нет?
— Та вещь, в которой ты не испытываешь недостатка и есть вещь, которой у тебя нет. Вещь, которой у тебя нет, и есть та вещь, в которой изначально ты не испытывал недостатка.
Путы спадают
«Бери решительно, оставляй без сожалений», — важнейший принцип Чань.
Всегда бери, когда нужно взять, всегда оставляй, когда нужно оставить. В противном случае, когда придет время оставлять, а ты попытаешься взять, то истощишь себя; а когда придет время брать, то опять придется оставлять — и ты останешься без сил.
(Маслов А. А. Лучшие притчи дзэн: обычные истории о людях необычных. /А. А. Маслов, Е. А. Логинова. – Ростов н/Д: Феникс; Краснодар: Неоглори. 2009. С. 139-141).
Форма и есть пустота
Приход созерцания
Один ученый монах как-то спросил чаньского наставника Чаочжоу:
— Вот утверждение: «Форма — пустотна, пустота обладает формой». Как же понять все это?
— Послушай-ка мою гатху, — ответил Чаочжоу:
То, во что упираешься, — отнюдь не стена,
То, что проходишь насквозь, — отнюдь не пустота.
Если бы это ты понял сразу,
Не было б различия между формой и пустотой с самого начала!
Но монах все же никак не мог понять этого и вновь спросил:
— Учитель, я же попросил Вас разъяснить мне утверждение, что «Форма — пустотна, пустота обладает формами»!
— А… ну тогда: «Форма — пустотна, пустота — обладает формами»!
И монах достиг великого просветления.
Путы спадают
Все вещи, которые мы можем видеть в этом мире, в буддизме именуются «формами» (санскр. рупа). Принцип форм рождается из причинно-следственных связей и не существует отдельно сам по себе, а поэтому они и не обладают собственной природой, которую можно было бы достичь. Вот именно это начало, которое невозможно достичь, и есть пустота. Поэтому и говорится «форма — пустотна». Пустота же не является отсутствием чего бы то ни было, она лишь является противоположностью миру форм, и в этом смысле тоже не может быть достигнута, а поэтому «пустота обладает формой».
Вот этот принцип «Форма — пустотна, пустота обладает формой» отличает буддизм от многих других учений.
Примечания
1. Буддизм оперирует понятием единства «формы» и «пустоты». Под «формой» (кит. сэ, санскр. рупа) подразумеваются любые формы и объекты внешнего мира, действия, краски, запахи и даже желания и искушения. «Формы» иногда подразделяются на два типа (внешние и внутренние) или на три типа: видимые объекты, невидимые (например звуки), и невидимые или нематериальные.
2. Пустота (кит. кун, санскр. шуньята) имеет множество трактовок в разных школах, но так или иначе все сходятся на том, что изначально материальный мир пустотен.
(Маслов А. А. Лучшие притчи дзэн: обычные истории о людях необычных. /А. А. Маслов, Е. А. Логинова. – Ростов н/Д: Феникс; Краснодар: Неоглори. 2009. С. 227-230).
Пустоту не перелететь
Приход созерцания
Монах-ученик по имени Даосюй потратил немало времени, изучая буддизм, но так и не смог достичь просветления. Потеряв всякую надежду, он отправился к своему учителю — чаньскому наставнику гунъану, чтобы проститься.
— Почему же ты решил уйти, так и не достигнув просветления? Ты думаешь, что где-то в другом месте сможешь достичь его? — недоумевал наставник гунъану.
— Я целыми днями усердно работал над собой, прерываясь лишь на сон и еду, но ничего лишь кроме тени Чань я не узрел. Мои же собратья в противоположность мне ежедневно достигали успехов. Я думаю, наверное, мне лучше стать монахом, которому суждено пройти через трудности, — открыл свою душу перед наставником ученик.
— Просветление вытекает из самой изначальной природы человека и не обладает никакой исходной формой, равно как и не существует способа, чтобы передать его другим людям.
Нельзя постичь его, пытаясь впопыхах выучить что-то. У других людей — другой мир, а то, что пестуешь ты, — это твой путь Чань. Так зачем же ты в своих речах смешиваешь себя с другими? — сказал гунъану.
— Ох, так ведь я по сравнению с другими наставниками и учениками, словно крохотный воробей по сравнению с могучими орлами! — горестно вздыхая, произнес Даосюй.
— Насколько могучи орлы? Насколько мал воробей? — недоуменно спросил монах-наставник.
— Орел одним взмахом крыльев пересекает сотни ли, а воробей лишь опишет круг на высоте в несколько саженей.
— Пускай орел и пересекает расстояния в сотни ли, но может ли он преодолеть бездну жизни и смерти? — многозначительно спросил гунъану.
Путы спадают
Пускай могучий орел и малый воробей неравны друг другу по размерам, не одинаковы в размахе крыльев и скорости полета, но если они будут лететь в абсолютной пустоте, кто из них быстрее пересечет ее?
Безусловно, неплохо сравнивать себя с другими, но чрезмерное усердие в этом принесет только лишние страдания.
Примечание
Гунъану называет себя «монахом, что должен пройти через трудности». Данный буддийский термин «кусин сэн» (снаскр. душкара-карья) означает «преодолевать трудности», «проходить через страдания». Это является одним из методов самосовершенствования.
(Маслов А. А. Лучшие притчи дзэн: обычные истории о людях необычных. /А. А. Маслов, Е. А. Логинова. – Ростов н/Д: Феникс; Краснодар: Неоглори. 2009. С. 278-280).
Хуайнаньцзы
«[Трактат] Учителя из Хуайнани», или «Мудрецы из Хуайнани» — китайский философский трактат, созданный во времена Ранней (Западной) династи Хань, не позднее 139 г. до н. э. Представляя собой сплетение даосских, конфуцианских и легистских концепций, «Хуайнань-цзы» пытается объяснить мир на основе мифологии, истории и наблюдений.
Отсюда чистота и покой – высшее выражение блага, а мягкая слабость – сущность дао. Пустота и небытие, покой и безмятежность – полезные свойства вещей. Суровый, откликается на впечатления, непреклонный, возвращается к корню и проскальзывает в бесформенное. То, что называю бесформенным, есть название Единого. То, что называю Единым, не имеет пары в Поднебесной. Подобный утесу, одиноко стоит; подобный глыбе, одиноко высится. Вверху пронизывает девять небес, внизу проходит через девять полей. [106]Его окружность не описать циркулем, его стороны не выписать угольником. В великом хаосе образует одно. У него есть листья, но нет корня. [107]В нем покоится Вселенная. Оно для дао служит заставой. [108]Спокойное, глубокое, темное, таинственное.
(Хуайнаньцзы. Философы из Хуайнани. /Пер. с кит., устпит. Ст. и примечания Л. Е. Померанцевой. – М. : Наука. Вост. лит., 2016. С. 24).
104
Ср. в «Дао дэ цзин»: «Тридцать спиц соединяются в одной ступице, но употребление колеса зависит от пустоты между ними (спицами). Из глины делают сосуды, но употребление сосудов зависит от пустоты в них… Вот что значит полезность бытия и пригодность небытия».
Чистое благо одиноко существует, раздает – и не иссякает, используй его – оно не знает устали. Смотришь – не видишь его формы, слушаешь – не слышишь его голоса, следуешь за ним – не чувствуешь его тела. Бесформенное, а рождает имеющее форму; беззвучное, а поет пятью голосами; безвкусное, а образует пять [оттенков] вкуса; бесцветное, а создает пять цветов. Так бытие рождается в небытии, сущее берет начало в пустоте. Поднебесная есть клеть, в которой имя и сущность вместе живут.
(Хуайнаньцзы. Философы из Хуайнани. /Пер. с кит., вступит. ст. и примечания Л. Е. Померанцевой. – М. : Наука. Вост. лит., 2016. С. 24-25).
О начале сущего
Было начало. Было предначало этого начала. Было доначало этого предначала начала. Было бытие, было небытие. Было предначало бытия и небытия. Было доначало этого предначала бытия и небытия.
Так называемое начало. Всеобщее затаенное возбуждение еще не прорвалось. Как обещание почки, как отрастающие после порубки ростки. Еще нет каких-либо форм и границ. Только шорох абсолютного небытия. Все полно желанием жизни, но еще не определились роды вещей.
Было предначало начала. Небесный эфир начал опускаться, земной эфир стал подниматься. Инь и ян соединились. Переплетаясь, поплыли, клубясь, в космическом пространстве. Окутанные благом, тая внутри гармонию. Свиваясь и сплетаясь, стремясь прийти в соприкосновение с вещами, но так и не осуществив предвестия.
Было доначало предначала начала. Небо затаило свой гармонический [эфир], и он еще не опустился.
Земля хранила [свой] эфир, и он еще не поднялся. Пустота, небытие, тишина, безмолвие. Молчащее занебесье, небытие, похожее на сон. Эфир плыл, составляя великое единство с тьмою.
Было бытие. Тьма вещей во множестве пустила корневища и корни, образовались ветви и листья, зеленый лук и подземные грибы. Сочная трава ярко заблестела, насекомые встрепенулись, черви зашевелились, все задвигалось и задышало. И это уже можно было подержать в руке и измерить.
Было небытие. Смотришь – не видишь его формы; слушаешь – не слышишь его голоса; трогаешь – не можешь его схватить; смотришь вдаль – не видишь его предела. Свободно течет и переливается как в плавильном котле. Бескрайне, безбрежно. Нельзя ни измерить его, ни рассчитать. Все слито в Свете.
(Хуайнаньцзы. Философы из Хуайнани. /Пер. с кит., устпит. Ст. и примечания Л. Е. Померанцевой. – М. : Наука. Вост. лит., 2016. С. 31).
… Использование непременно заимствует из неиспользования. Потому «свет рождается в пустоте, счастье [здесь] поселяется». Зеркальная ясность не может быть замарана пылью, чистота духа не может быть возмущена страстями. Если дух уже устремился вовне, желать вернуть его обратно – значит потерять в корне, а искать на верхушке. Не стремиться к единству внешнего и внутреннего, а увлекаться вещами; притушить свой изначальный свет и искать знаний с помощью глаз и ушей – это значит отказаться от яркого света и дать дорогу темному мраку. Это означает утратить дао. Сердце достигает предела, а разум тяжело вздыхает внутри. Вернуть его в пустоту и раствориться в ней и исчезнуть – странствие мудреца. Поэтому в древности, упорядочивая Поднебесную, непременно постигали свойства вещей, определяемые их природой и судьбой. Действия древних не обязательно были одинаковы – они были едины в своем согласии с дао. Ведь летом не носят меховой одежды не потому, что не любят ее, а потому, что и так в теле излишек жара; зимой не пользуются опахалом не потому, что пренебрегают им, а потому, что вокруг и так излишек прохлады. Мудрец ест, соразмеряясь с желудком, одевается, соразмеряясь с формой (телом), сдерживает себя – и только. Откуда быть у него алчности!
Поэтому те, кто достоин владеть Поднебесной, достигают этого не с помощью Поднебесной; кто достоин обладать славой и именем, добивается этого не с помощью активной деятельности. Мудрец стремится к постижению, а постигнув, оставляет мысли о страстях.
…
Когда действительно постигают свойства вещей, определяемые их природой и судьбой, тогда милосердие и долг (справедливость) всегда при тебе. Разве может взволновать сердце забота о выгоде? Когда разум ничего не покрывает, а сердце ничего не поддерживает [188]– проникают во все ответвления. В безмятежном покое и бездействии, не имея внутри себя ничего сгущенного (т. е. сосредоточенного), пустой и покойный стоит перед всеми. Власть и выгода его не прельстят, красноречие не увлечет, музыка и краски не совратят, красавицы не соблазнят, умный не поколеблет, храбрец не испугает. Это дао естественного человека. Подобные ему формуют вещи и вместе с творящим изменения создают людей.
В пространстве меж небом и землей, в самом космосе ничто не может ему препятствовать. «Изменяющий жизнь не умирает, а изменяющий вещи не изменяется». Разум проходит сквозь горы Лишань и Великий хребет и не встречает препятствий, входит в четыре моря и девять рек и не намокает. Помещенный в малое и узкое, не заполняет его. Развернутый на все пространство между небом и землей, не оставит и маленькой пустоты.
Не постигший этого пусть глазами способен пересчитать тысячеголовое стадо баранов, ушами различить гармонию восьми ветров, ногами вытанцевать танец Ян А, [191]жестами передать стремительность мелодии «Зеленая вода», умом охватить небо и землю, ясностью (проницательностью) осветить солнце и луну, искусством дипломатии решить загадку ожерелья, сделать светящимся нефритовый цин – все это бесполезно для управления Поднебесной. То, что пестует природу вещей, – это тишина и покой, безмятежность и беззаботность; то, что пестует благо, – это гармония и радость, пустота и небытие. Внешнее не волнует внутреннего, и тогда природа вещи обретает себе соответствующее. Когда природа вещи не нарушает гармонии, то благо мирно пребывает в своем месте.
Кто проживает годы, пестуя жизнь, храня благо, – тех можно назвать способными воплотить дао. У таких кровь не сгущается в жилах, пять внутренних органов не переполняются эфиром, счастье и беда не могут возмутить их покоя, хвала и хула не могут замарать их. Они могли бы достичь своего предела, да время их не пришло, а через это уже не переступить! Если даже такой человек не может освободиться от бремени своего тела, коли «не встретил своего часа», то что уж говорить о тех, кто не владеет дао!
Человеческие ощущения – это когда глаза и уши откликаются на воздействие; когда сердце и воля знают, что такое печаль и радость; когда руки и ноги давят ядовитое насекомое; когда тело умеет спастись от жары и холода. [С помощью ощущений] осуществляется контакт с вещами. Пчела или оса ужалит в палец – и разум уже поколеблен; комар или овод прокусит кожу – и разум выведен из равновесия. Печали и несчастья приходят и гнетут человеческое сердце; если не пчела или оса укусит, то комар или овод причинят боль – как тут достичь тишины и покоя, пустоты и небытия! В то время как глаз видит кончик осенней паутинки, ухо не слышит раскатов грома; когда ухо прислушивается к звучанию нефритового цина, глаз не видит и горы Тайшань. Когда воля устремлена на малое, тогда забываем о большом. Ныне вещи приходят, чтобы будоражить и теребить мою природу, дергать и бередить мои чувства. Это подобно источнику, который хотя стремится к тому, чтобы не принимать, а принимает.
Ныне сажающий дерево поливает его обильно водой, выбирает жирную почву. Один человек растит, а десять выдирают – так при этом, конечно же, не останется и ростка. Что yж говорить о том, когда целым государством идут на тебя. Хоть и стремишься продлить жизнь, но разве достичь этого?
Вот во дворе стоит сосуд с водой. Вглядывайся в его прозрачность хоть целый день, но не разглядишь ведь бровей и ресниц, а взбаламутишь воду одним только движеньем – не отличишь уже квадратного от кpуглого. Человеческий разум легко замутняется и с тpудом очищается, наподобие воды в тазу. А если целый мир баламутит и будоражит его, то где yж обрести мгновенье равновесия! В древности, во времена совершенного блага, купцы находили покой в своих рядах, земледельцы обретали радость в своем хозяйстве, чиновники получали удовлетворение от своей службы, а (ученые) мужи в уединении совершенствовали дао. В те времена ветер и дождь ничего не губили и не ломали, травы и деревья не гибли преждевременно, девять треножников сохраняли тяжесть, жемчуг и нефрит сохраняли блеск. Река Ло выбросила Красные письмена, а [Хуан]хэ вынесла Зеленую карту, [193]тогда и обрели свой путь Сюй Ю, Фан Хуэй, Шань Цзюань, Пии. [194]Властителями завладело желание принести пользу Поднебесной, и потому людям доставляло удовольствие быть среди них. И хотя таланты этих четырех мужей еще не предел прекрасного и доброго, однако в нынешнем веке никто не может светить одним с ними светом. А им нужно было родиться во времена правителей Тан (Яо) и Юй (Шуня). Когда же наступили времена сяского Цзе и иньского Чжоу, [195] тогда живьем жарили людей; наказывая советников, подвергали их пыткам у раскаленного столба. Вскрывали сердце мудрым, рассекали голень талантливым мужам. Разрубили на куски дочь гуйского хоу, засолили кости мэйского бо. [196]В те времена гора Яо обрушилась, три реки обмелели, птицам ломали крылья, зверям pубили лапы. Разве в те времена не было мудрых людей? Они были, но некому было воспринять их учение – время не наступило. Потому птицы взлетали на высоту в тысячу жэней, звери убегали в глубину чащ, но несчастье настигало их и там. Что yж говорить о бедных хижинах простого народа.
Отсюда видно, что воплощение дао зависит не только от меня, но связано и со временем.
Так столица Лияна за один вечер превратилась в озеро. Мужественных и сильных, мудрых и знающих, равно как малодушных и непочтительных, – всех постигла одна судьба. Hа горе Шаманок послушны ветру и покорны огню как дерево гаося, так и гриб цзычжи, [198] чернобыльник и полынь ведь погибают вместе. Так речным рыбам не дано ясно видеть, а поздно высеянным семенам не дано дожить до созревания. Это зависит от их прирожденных свойств. Поэтому, если в мире царит порядок, то глупцы не могут внести смуты; если мир охвачен смутой, то умникам не навести порядка. Втоптать тело внутрь грязного мира и обвинять дао в бездействии – это все равно что стреножить скакуна и ждать, что он пробежит тысячу ли. Посади обезьяну в клетку – она станет подобна поросенку не потому, что утратила ловкость, а потому, что нет простора ее способностям. Шунь пахал землю и обжигал горшки – и не мог принести пользы даже своему селению. Обратился лицом к югу, [199]стал ваном – и распространил доблесть на пространство меж четырех морей. Милосердия не прибавилось, но подходящее место сделало его способности полезными.
Гармония и радость, покой и тишина составляли природу древних мудрецов. Их воля проявляла себя в поступках, согласных с дао. И в этом обнаруживалась их судьба. Таким образом, природа вещей встречает свою судьбу и только затем начинает проявляться. Судьба обретает природу вещей и только затем обозначается. Будь то Вороний лук или самострел Сицзы, [200]но из них не выстрелишь, если нет тетивы. Будь то маленькая лодка из Юэ или большая ладья из Шy, – но, если нет воды, они ведь не поплывут. Ныне привязная стрела летит вверх, сеть развертывается внизу, тут хоть и стремишься к парению, но где же для этого возможности? Поэтому в песне говорится:
Собираю, собираю мышиные ушки.
Hе наполнила корзину – опрокинула.
Вздохнула о моем любимом.
Отставила корзину на дорогу. [201]
(Хуайнаньцзы. Философы из Хуайнани. /Пер. с кит., устпит. Ст. и примечания Л. Е. Померанцевой. – М. : Наука. Вост. лит., 2016. С. 37-42).
Созвездие Пустота
Созвездие Пустота (Сюй) - это одиннадцатое в ряду 28 созвездий китайской астрономии. Поскольку созвездия обозначают места на небе, где Луна «гостит» каждую ночь, их также называют «28 Лунных стоянок», «28 Лунных домов», по-китайски: 28 Сю. Пустота также является четвертым созвездием в Северном Дворце - Мегасозвездии Черной Черепахи Сюань-у.
В созвездие Пустота входят 2 звезды: Бета Водолея и Альфа Малого Коня. Общее прорицательное значение: неблагоприятное.
Стихия созвездия Пустота: Солнце. День: воскресенье. Планета: Солнце. Животное: крыса.
Это центральное созвездие Дворца Черной Черепахи, символизирующее одиночество, пустоту, холод, зимнюю спячку и могилу. Пустота считается также созвездием болезни, и не подходит, как для общественных, так и для финансовых или личных дел. Постарайтесь не предпринимать в этот день никаких важных дел и не стартовать новые проекты.
Сюй управляет кладбищами, могилами, похоронами, могильщиками и завещаниями. Поскольку это созвездие холода и зимней спячки, в современном мире оно покровительствует индустрии замороженных пищевых продуктов.
Дни, управляемые Сюй-Пустотой, чреваты домашними ссорами. Это неподходящий день для строительства или земляных работ, ибо «тигры схватят младенца и сожрут его, слезы окропят могилы недавно умерших; болезни будут преследовать семью три, а то и пять лет, и в конце концов семья разрушится». Люди, опрометчиво вступающие в брак в день под знаком Сюй, могут ожидать рождения очень непослушных детей.
«Какой бы ни была ситуация, лишь отступление и оборона - к счастью».
Человек, родившийся под этим созвездием, обделен благополучием, к тому же затевает вражду и ведет войны, чем сгущает беды и несчастья. Поэтому в любых делах следует быть особенно осторожным и внимательным. Однако, не стоит слишком серьезно относиться к этой части предсказания. Для изучения судьбы человека, рожденного в определенный день, лучше использовать технику Четыре Столпа Судьбы (ба-цзы).
Мудрецы не могут сами вызывать время, но, когда оно наступает, они не yпускают его. Выдвигают способных помощников, изгоняют клеветников и льстецов, устраняют искусных краснобаев, отбрасывают жестокие законы; оставляют все суетные дела, щитом закрываются от слухов, запирают двери для всяких гpупп и партий, устраняют умствования и хитросплетения; совершенствуют Великое постоянное, отказываются от ощущений четырех конечностей, отступаются от знания глаз и ушей. Сливаются с хаотическим мраком, освобождают мысль, дают свободу духу; тихие, словно нет у них ни земной, ни небесной души, побуждают всю тьму вещей возвратиться к своему корню и этим оживить следы рода Фуси и вернуть дао Пяти предков.
Ведь Цянь Це и Да Бин [252]не пользовались уздой и поводьями, а прославлены в Поднебесной как прекрасные возничие. Фуси и Нюйва не вводили законов и установлений, а остались в грядущих поколениях благодаря высшей добродетели. Отчего это так? Оттого, что они обладали совершенной пустотой и небытием, чистотой и единством и не вгрызались в суетные дела.
(Хуайнаньцзы. Философы из Хуайнани. /Пер. с кит., устпит. Ст. и примечания Л. Е. Померанцевой. – М. : Наука. Вост. лит., 2016. С. 97).
О духе
Еще не было ни неба, ни земли, только образы и никаких форм. [255] Темным-темно, черным-черно, смутно, пустынно, велико и безбрежно, обширно и глубоко, неизвестно, где его двери. Были два бога, одновременно рожденные. Они обозначили небо, позаботились о земле. Глубокое – неизвестно, где его предел, пространное – неизвестно, где ему конец. Затем произвели разделение на инь и ян, разъятие на восемь пределов. Твердое и мягкое образовались, и тьма вещей сформировалась. Мутный эфир образовал насекомых, кристально-чистый эфир породил людей. Таким образом, дух – принадлежность неба, а плоть – земли. Дух уходит в свои врата, а плоть возвращается к своему корню. Вот и все, что есть мое существование!
Поэтому мудрец следует Небу, отдается на волю естества, не связывает себя суетой, не поддается людским соблазнам. Небо ему отец, земля ему мать, силы инь-ян – основа, четыре времени года – уток. Небо покойно благодаря чистоте, Земля устойчива благодаря покою. Когда тьма вещей утрачивает эти свойства – она погибает, когда следует им – живет.
Итак, покой и тишина – это то, на чем утверждается божественный разум, пустота и ничто – обитель дао. Поэтому доискивающийся вовне теряет внутри себя, бережно хранящий свое внутреннее теряет во внешнем мире. Это все равно как корень и макушка: потяни за корень, и тысячи ветвей, мириады листьев последуют как один. Итак, разум получен от неба, а плоть дарована землей. Поэтому и говорится: «Одно рождает два, два рождает три, а три рождает тьму вещей. Тьма вещей несет на себе инь и обнимает ян, столкновением [противоположного] эфира образуется гармония». [256] Поэтому и говорится: «В первую луну появляются соки, во вторую луну – припухлость, в третью – плод, в четвертую – мякоть, в пятую – мышцы, в шестую – кости, в седьмую оформление завершается, в восьмую [плод] приходит в движение, в девятую движение сменяется толчками, в десятую происходит рождение». Когда форма и тело завершены, образуются пять органов.
(Хуайнаньцзы. Философы из Хуайнани. /Пер. с кит., устпит. Ст. и примечания Л. Е. Померанцевой. – М. : Наука. Вост. лит., 2016. С. 99).
Пустота и углубления
Пустоты и углубления – это окна и двери духа, а эфир и воля – это слуги-распорядители пяти органов. Когда глаза и уши безудержно наслаждаются красками и пением, то пять органов приходят в волнение и не могут успокоиться. Когда же пять органов взволнованы и не могут успокоиться, то кровь и эфир в смятении и не могут улечься. Когда кровь и эфир в смятении и не могут улечься, дух устремляется вовне и уже не может охранять внутреннего. Когда дух устремляется вовне и не в состоянии охранять внутреннее, то приходят счастье и несчастья. Будь велик, как гора, не постичь этого!
Пустоты и углубления – девять отверстий у человека.
(Хуайнаньцзы. Философы из Хуайнани. /Пер. с кит., устпит. Ст. и примечания Л. Е. Померанцевой. – М. : Наука. Вост. лит., 2016. С. 100).
Поэтому мудрец, опираясь на небытие, откликается бытию и непременно постигает закон всеобщей упорядоченности и соответствия; опираясь на пустоту, принимает сущее и непременно постигает все сопряжения. В блаженной радости, тишине и покое живет отведенный ему срок. Поэтому «нет для него ни чужих, ни родных, обнимает благо, хранит гармонию и послушно следует небу». [261]Граничит с дао, соседствует с благом, не предваряя счастья, не накликая беды. Его небесная душа и его земная душа [262]покоятся на месте, а разум хранит свой корень. Жизнь и смерть не производят в нем изменений. Поэтому о нем говорится: «Высший разум».
(Хуайнаньцзы. Философы из Хуайнани. /Пер. с кит., устпит. Ст. и примечания Л. Е. Померанцевой. – М. : Наука. Вост. лит., 2016. С. 100).
Отсюда видно, что те, кто имеют славу мудрых и достойных, обязательно испытывают на себе несчастья смутного времени.
А ныне совершенный человек, живя в смутное время, прячет в себе добродетели, таит в себе дао, скрывает беспредельный свой ум, сковывает уста, прекращает речи. И тех, кто умер, так и не сказав ни слова, множество, а Поднебесная так и не узнала цены их молчанию. Вот почему «дао, которое может быть выражено словами, не есть истинное дао. Имя, которое может быть названо, не есть истинное имя».
Пишут на бамбуке и шелке, гравируют на металле и камне, но то, что передается людям,-лишь вершки. Пять предков и Три царя известны разными делами, но их направление-одно; они шли разными дорогами, но к одной цели. Ученые мужи последних веков, не зная, что делает дао одним телом, что объединяет Благо в один узел, берут оставленные ими меты и торжественно усаживаются, чтобы обсуждать их дела, под аккомпанемент барабана распевают и танцуют. Они широко учены и иного наслышаны, однако не избежать им заблуждений. В Песнях поется:
Нельзя брать тигра голыми руками,
Нельзя переправляться, не имея лодки,
Люди знают только это
И не знают другого.
Об этом сказано. Владыки воплощали Великое Единое, Цари брали за закон Инь-Ян, тираны следуют указаниям четырех времен года, государи пользуются шестью трубками. Тот, кто владеет Великим Единым, собирает Вселенную как желоб воду, вздымает горы и наполняет реки. Он держит во рту и выплевывает Инь-Ян, разворачивает Четыре времени года, развертывает вдоль и поперек восемь Пределов, разметывает по горизонтали и вертикали шесть сторон света 29. Широкий и бескорыстный, он пестует и ведет. А всякая малость, что летает и бегает, рождается, опираясь на его благодарение.
Инь-Ян, пользуясь гармонией Вселенной, формуют многоразличные тела. Тая в себе эфир, преобразуют вещи, создавая формы и роды. Сокращаясь и свертываясь, разворачиваясь и развертываясь, проскальзывают в Неизмеримое. Конец и начало, пустота и полнота вращаются в Безначальном.
(Хуайнаньцзы. Философы из Хуайнани. /Пер. с кит., устпит. Ст. и примечания Л. Е. Померанцевой. – М.: Наука. Вост. лит., 2016. С. 114).
Если владыки будут опираться на Инь-Ян, то подвергнутся нападению. Если цари будут следовать законам времен года, земли их будут урезаны. Если тираны будут согласовываться с шестью трубками, то испытают позор от соседних царств. Государи, утратив уровень и отвес 37, погибнут. Итак, если ничтожный ведет себя как великий, то он разливается так, что заполняет пустоты, но не становятся ближе. Если великий ведет себя как ничтожный, то он обрекает себя на узость, неспособность вместить широкое. Когда благородные и худые не утрачивают своей сути, то в Поднебесной царит порядок.
(Хуайнаньцзы. Философы из Хуайнани. /Пер. с кит., устпит. Ст. и примечания Л. Е. Померанцевой. – М.: Наука. Вост. лит., 2016. С. 115).
Владычествующий над людьми внимает порядку, для чего делает сердце пустым, а волю – слабой, делает разум чистым и не позволяет ему омрачаться. И тогда все множество слуг наперебой спешат предложить ему свои услуги. И когда для него среди них не оказывается ни глупых, ни умных, ни достойных, ни недостойных и каждый исчерпывает свои способности, тогда господин обретает то, с помощью чего управляет слугами, а слуги обретают то, с помощью чего служат господину. Дао управления страной, таким образом, ясно.
(Хуайнаньцзы. Философы из Хуайнани. /Пер. с кит., устпит. Ст. и примечания Л. Е. Померанцевой. – М.: Наука. Вост. лит., 2016. С. 125).
Прежние ваны оттого умели сообразоваться со временем, держать все в порядке, обогащать страну, приносить пользу народу, заполнять пустое, привлекать далеких, что их дао было совершенным. Они могли это не потому, что глаза их умели смотреть, а ноги ходить, а потому что они стремились к пользе. Они стремились к пользе [народа] и никогда о ней не забывали, и благодаря этому во всех службах сам собой устанавливался порядок. Вот взять, например, сердце. Оно присутствует в девяти отверстиях и четырех конечностях, и хотя само не может выполнить ни одного дела, однако всегда и везде – в покое и движении, наблюдая и слушая, – всему хозяин, потому что постоянно печется о пользе [тела]. Яо творил добро, и все доброе пришло к нему; Цзе творил неправое, и все неправедное собралось вокруг него. Добро накапливается, и подвиги свершаются; несправедливость накапливается, и несчастье происходит.
(Хуайнаньцзы. Философы из Хуайнани. /Пер. с кит., устпит. Ст. и примечания Л. Е. Померанцевой. – М.: Наука. Вост. лит., 2016. С. 138).
Поэтому, когда Лаоцзы говорит: "Не возвышайте "достойных"", то речь идет о том, чтобы не понуждать рыбу лезть на дерево, а птицу-нырять в глубину пучины. Яо, управляя Поднебесной, поставил Шуня ведать земельными запасами, Ци-руководить военными делами, Юя-ведать строительными работами, Хоуцзи-ведать полевыми работами, Си Чжуна- ремеслами. А они повели за собой тьму народа: рыбаков поселили у реки, дровосеков-на горах, пастухов-в долинах, крестьян-на берегах рек. Место определяло их занятия, занятия-орудия, орудия-применение, применение- людей. На озерах и в излучинах рек плели сети, на склонах и холмах пахали землю. Брали то, что имели, и меняли на то, чего у них не было. Продукты ремесла меняли на то, что другие не умели сделать. Поэтому бунтующих было мало, а послушных-много. Это как шахматные фишки-бросишь их на землю, круглые бегут в ямки, а квадратные остаются на поверхности, каждые следуют тому, что им удобнее. О каких тут первых или последних можно говорить?! Как ветер коснется флейты, она ощутит касание и ответит "чистыми" и "мутными" звуками. Обезьяны и мартышки обитают в гуще деревьев, не покидают их, а живут, устраивая в них гнезда. Барсуки и еноты обживают плотины, не уходят, а держатся их. Среди вещей нет таких, которые бы избегали полезного и устремлялись бы к вредному. Поэтому там, где "соседние государства смотрят друг на друга, слушают друг у друга пенье петухов и лай собак" [16], а человеческие следы не приближаются к границам чжухоу, колеи не тянутся дальше тысячи ли,- каждый имеет спокойное место. В таком случае государство в смуте похоже на процветающее, государство управленное похоже на пустое; гибнущее государство похоже на недостаточное, сохраняющееся государство похоже на избыточное. Пустое-не значит, что в нем нет людей, а значит, что все заняты своей службой. Процветающее-не значит, что многолюдное, а просто все заняты верхушками [17]. Избыточное-не значит, что в нем излишек богатств, а значит, что страсти умеренны, а занятия не многочисленны. Недостаточное-не значит, что в нем мало имущества, а значит, что народ там несдержан и расточителен. Прежние ваны не создавали законов и уложений, они следовали имеющимся; не вводили запреты и наказания, а хранили те, что были.
(Хуайнаньцзы. Философы из Хуайнани. /Пер. с кит., устпит. Ст. и примечания Л. Е. Померанцевой. – М.: Наука. Вост. лит., 2016. С. 159-160).
В древности мудрые ваны умели обрести себя, поэтому их приказы действовали, их запреты останавливали. Их слава передавалась в поколениях, их благо распространялось на пространство меж четырех морей. Поэтому, принимаясь за дело, надо сначала привести в равновесие мысли, очистить дух. Когда дух чист, а мысли в равновесии, тогда можно выправлять вещи. Это подобно печати: вдавливаясь в глину, она прямое отпечатывает как прямое, косое как косое.
Так, Яо возвысил Шуня, поверив своим глазам; Хуань-гун призвал Нин Ци, поверив ушам. Поступать так, ничего не взвесив, а полагаясь только на глаза и уши,-значит порождать большую смуту. Принимать решения, полагаясь на глаза и уши, можно, если ввериться своей природе и природному чувству. Слух тонет в хвале и клевете, глаза упиваются разноцветьем и красотой-при этом трудно ждать, что дела пойдут правильно. Тот, кто несет в себе скорбь, слыша голоса поющих, плачет; а тот, кто несет в себе радость, при виде плачущего смеется. То, что скорбь радует, а радость вызывает скорбь, зависит от того, что каждый несет в себе. Поэтому ценится пустота [25].
(Хуайнаньцзы. Философы из Хуайнани. /Пер. с кит., устпит. Ст. и примечания Л. Е. Померанцевой. – М.: Наука. Вост. лит., 2016. С. 161).
Если у лютни нет струн, будь ты хоть Мастером Вэнь [76], не сможешь сыграть мелодии. Но сами струны не передают скорби. Поэтому струны-это орудие передачи скорби, но не то, чем скорбь образуется. Движение рук Плотника [77] подобно пусковой пружине арбалета, выпускающего одну стрелу за другой так, что рябит в глазах и неясно их движение. Он входит в самую тонкость тьмы, Дух его напряженно ловит созвучие, гуляет в многочисленных пустотах меж сердцем и руками, и нет между ним и вещью границ [78].
(Хуайнаньцзы. Философы из Хуайнани. /Пер. с кит., устпит. Ст. и примечания Л. Е. Померанцевой. – М.: Наука. Вост. лит., 2016. С. 167).
Неизменяемое хотело бы пребывать в пустоте, но бытие не может быть пустотой. Так же точно, не прилагая усилий, чтобы стать пустым, стать таковым само собой-об этом можно мечтать, но это недостижимо.
89
Здесь речь ведется в категориях "бытие" (ю), "пустота" (сюй) и "деяния" (вэй). Чэнь Гуанчжун (см. Хуайнаньцзы и чжу, с. 522) прописывает смыслы, "пустота"-отсутствие чувств и желаний, "бытие"-мир чувств и желаний, "деяния"-реализация, возникновение. Скорее надо "бытие" связать с "деяниями", а "пустоту"-с "недеянием".
(Хуайнаньцзы. Философы из Хуайнани. /Пер. с кит., устпит. Ст. и примечания Л. Е. Померанцевой. – М.: Наука. Вост. лит., 2016. С. 168).
-А-а, ты из Срединных земель. Неужели осилил такой далекий путь? Ведь это край, где светят лишь солнце и луна, движутся звезды и созвездия, инь и ян отправляются в путь, рождаются четыре времени года. Но есть край по сравнению с безымянными землями еще более глубокий и темный. Я отправляюсь на юг и попадаю в край Пустоты, на севере отдыхаю в Глубокой Черноте, на западе достигаю Глубокой дали, на востоке открываю мир, который предшествовал Хаосу. Здесь внизу нет земли, наверху нет неба, слушаешь-не слышишь, смотришь-ничего не рассмотреть. За ним только плеск Тайво [126], а за нею глянешь-простор в сотни тысяч ли. Я и то не могу там побывать. А ты ныне прибыл только сюда, а уж говоришь, что все видел. Но и это, конечно, далеко. Ты оставайся здесь, а у меня назначено свидание с Широким Разливом за пределами девяти небес. Я не могу здесь долго обретаться.
(Хуайнаньцзы. Философы из Хуайнани. /Пер. с кит., устпит. Ст. и примечания Л. Е. Померанцевой. – М.: Наука. Вост. лит., 2016. С. 192-193).
Лаоцзы говорит: "Стремись всеми силами к достижению пустоты, будь тверд в сохранении покоя, и вещи сами взрастут, а тебе останется лишь наблюдать их ход".
(Хуайнаньцзы. Философы из Хуайнани. /Пер. с кит., устпит. Ст. и примечания Л. Е. Померанцевой. – М.: Наука. Вост. лит., 2016. С. 195).
Сюй
«Пустота», также «пустое», «нереальное», «ложное». Категория кит. философии, выражающая понятие абс. вместимости в онтологич. и гносео-психологич. смысле. Составляет стандартную оппозицию с понятием ши [2] — «наполненность, полнота», также «реальность, основательность». Первоначально понятие сюй разрабатывалось гл. обр. в протодаос. трактатах. «Дао дэ цзин» (IV в. до н.э.) представляет сюй как атрибут дао, корреспондирующий с понятием «покой» (цзин [2]; см. Дун–цзин) и определяемый как «постоянство знания» или «знание постоянства» (чжи чан; § 16). В «Чжуан-цзы» (IV–III вв. до н.э.) «пустота» как прообраз целостности мироздания означает гл. обр. знаменующее присутствие дао в человеч. сознании состояние разума и психики — полную отрешенность («сердечное воздержание»). В «Чжуан-цзы» впервые прозвучала ставшая впоследствии популярной в даосизме формула «пустотное помещение порождает белизну (свет)» (сюй ши шэн бай), подразумевающая духовное постижение «света» дао «опустошенным» (безгранично вместимым) «сердцем» (синь [1]) (гл. 4). Там же впервые появляется популярный впоследствии термин тай сюй («Великая пустота»), служащий метафорой пространственно-временной безграничности (гл. 22). Понятие тай сюй было конкретизировано уже в III–II вв. до н.э. в древнейшем медицинском трактате «Хуан-ди нэй цзин» («Канон Желтого императора о внутреннем»), обозначив некое пространство между человеком и Землей как онтологич. уровнями. Это условное пространственно-временное «уединенное вместилище Великой пустоты» (тай сюй ляо го) служит «субстанциальным началом (цзы чу) тьмы вещей» и одновременно — «итогом пяти трансформаций (у юнь; см. У син)», завершающих бытие высшего природного начала — Неба (тянь [1]).
В эклектич. сборнике «Гуань-цзы» (IV–III вв. до н.э.) сюй — выражение Неба и субстанциальное «начало тьмы вещей». Там же понятие сюй входит в определение дао — «пустотное и не имеющее форм» (сюй у син; см. Син [2]).
В памятнике того же жанра «Люй-ши чунь цю» (III в. до н.э.) сюй означает «чистоту и проясненность [ума]» (цин мин), благодаря к-рым «недеяние» (у вэй) становится равным продуктивной активности — «отсутствию недолжного действия» (у бу вэй).
В протодаос. по преимуществу трактате «Цзин фа» (V–III вв. до н.э.) сюй — это изначально нерасчлененное «одно» (и [2]), некая «пелена мрака» (ду мин), из к-рой «рождается тьма вещей». «Пустота» парадоксальным образом «реальна», «наполненна» (ши [2]); «познание реальности пустоты» адекватно состоянию «Великой пустотности» (да сюй), к-рое отождествлено с «пронизывающим Небо и Землю семенем (цзин [3])» — всепорождающим началом. Даже казалось бы «видимое и познанное дао» на самом деле «пустотно, и в нем отсутствует присутствие [чего-либо]» (сюй у ю; см. Ю–у). Становление «форм и имен» (син мин) в ходе космо- и социогенеза не препятствует такому осуществлению дао в социальной жизни, к-рое заключается лишь в «наблюдении за Поднебесной» и «невмешательстве [ни во что]» (у чжи), «[неприсутствии] нигде» (у чу), «недеянии» (у вэй), «отсутствии эгоистичной [заинтересованности]» (у сы). Т.о., государь соединяет функции управления с функциями и характером действия дао, реализуя его «пустотность» (сюй) в отсутствие любой произвольной активности, не сообразной дао.
В конф. мысли (см. Конфуцианство) категория сюй нашла место, начиная с трактата «Сюнь-цзы» (IV–III вв. до н.э.; см. Сюнь-цзы). «Пустотность» определяется в нем как один из атрибутов сознания и психики-«сердца», делающих возможным познание дао. Познание осуществляется благодаря тому, что «сердце» достигает «пустотного единства и [т.о.] покоя» (сюй и эр цзин) (гл. 22). «Пустотность» здесь подразумевает также отсутствие разделения сознания, психики и объекта, а «покой» — выход за границы обычного способа мышления с его беспорядочными ассоциациями, хаотичной сменой мыслительных конструкций и субъективными умозаключениями. Достижение «пустотного единства и покоя» означает приведение разума в состояние «великой чистоты и просветленности» (да цин мин). Сюй обеспечивает усвоение новых знаний т.о., что ему не препятствуют уже имеющиеся знания (там же). Дун Чжун-шу (II в. до н.э.) подразумевал под сюй гл. обр. «рафинированную (семенную) утонченность» (цзин вэй) универсальной субстанции — «пневмы» (ци [1]). Историограф Сыма Тань (II в. до н.э.) определял сюй как «постоянство (чан [2]) дао» («Ши цзи», цз. 130) — коренное отличие дао от любых других сущностей.
В VII в. даос. мыслитель Чэн Сюань-ин предвосхитил преимуществ. корреляцию понятия «Великая пустота» в неоконфуцианстве, определив тай сюй как «принцип (ли [1]) глубинной сокровенности», т.е. структурообразующее начало, соотносящееся с высшим онтологич. уровнем. Один из гл. создателей неоконфуцианства Чэн И (XI–XII вв.) сопрягал понятие тай сюйсюй и тай сюй играли в построениях другого основоположника «учения о принципе» (ли-сюэ) — с категорией «принцип», имея в виду логич. первичность «принципа» по отношению ко всему сущему: «В Поднебесной пустота и наполненность исходят из принципа» («И шу», цз. 3). Особо важную роль понятия Чжан Цзая (XI в.). Он усматривал в сюй исходное состояние «пневмы» — «глубочайшую единую бесформенность». Понятию «Великая пустота» Чжан Цзай однозначно придал высший онтологич. статус как «отсутствию [даже] отсутствия/небытия» (у у; «Чжэн мэн», гл. «Тай хэ»), «исконной телесности пневмы» (ци чжи бэнь ти), «[высшей] реальности Неба» (тянь чжи ши). В то же время «Великая пустота» есть «высшая реальность» сознания и психики-«сердца», а как природная сфера и порождающее начало тождественна Небу. Тай сюй у Чжан Цзая в равной степени субстанция («Великая пустота») и функция («Великая пустотность»): она проявляется как «чистота» (цин [1]), означающая «отсутствие преград» (у ай) между чем-либо в ней (ср. учение буд. школы хуаянь; см. Хуаянь-цзун) и тем самым свидетельствующая о своей «духовной» (шэнь [1]) природе («Чжан-цзы юй лу»). В развитие учения Чжан Цзая в нач. XVI в. Ван Тин-сян распространил доктрину «Великой пустоты» на сферу антропологии, определяя тай сюй как «коренное начало индивид. природы» (син чжи бэнь чу; см. Син [1]) («Шэнь янь», гл. «Дао ти пянь»).
Крупнейший представитель неоконф. «учения о сердце» (синь-сюэ) Ван Ян-мин (кон. XV – нач. XVI в.) акцентировал гносеологич. «всеохватность» сюй как универсального вместилища разума: благодаря сюй индивид. сознание способно вместить все, что может увидеть, услышать, представить и помыслить человек. Врожденное интуитивное «благое знание» (лян чжи) Ван Ян-мин определял через сравнение с тай сюй и дефиницию сюй в § 16 «Дао дэ цзина» — «постоянство знания» («знание постоянства»). Не Бао, ученик Ван Ян-мина, усматривал в сюй синоним «безмятежности» (ань [1]) как средства «проникновения в восприятие всей Поднебесной» и «покоя» (см. Дун–цзин), главенство к-рого (в гигиене сознания и психики) позволяет «овладеть движением Поднебесной», т.е. постичь тайны правильного использования и регулирования природных и социальных процессов.
Тяготевший к материализму Ван Фу-чжи (XVII в.) определял сюй как «естественность» (цзы жань), действующую в пространстве «двух реальностей», т.е. субстантивированных в общекосмич. «пневме» дуальных космич. сил инь–ян («Лао-цзы янь», чжан 16, коммент.). «Пустотность» (сюй) и «наполненность» (ши [2]) он толковал как разные состояния «пневмы»: «наполненность не препятствует пустотности», к-рая остается всеобъемлющей, а «познание пустотности» есть подлинное «всеобъемлющее наполнение [разума]» (цзе ши) («Сы вэнь лу», гл. «Нэй пянь»). В «Великой пустоте» Ван Фу-чжи усматривал изнач. субстанцию, определяющую возможность гармоничных и регулярных «пневменных» (ци [1]) трансформаций, именуя ее «коренной телесностью гармоничной циркуляции пневмы». В то же время понятие тай сюй у него имеет психогносеологич. измерение — «дух (шэнь [1]), наполняющий сердце» («Чжан-цзы чжэн мэн чжу», гл. «Тай хэ пянь»).
В построениях кит. мыслителей-буддистов применялись термины сюй кун (или кун сюй; см. Кун [1]) — «абс. пустота», основание спонтанного постижения собственно «природы будды» (см. Хуй-нэн), а также сюй лин — «чистый ум», выражающий идею отсутствия индивид. «я», или индивид. души.
Оппозиция сюй — ши [2] играла важную роль в традиц. кит. науке и сохраняет свое значение в теории кит. медицины как одна из базовых характеристик психич. и физиологич. процессов и состояний.
(Юркевич А. Г. Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / Гл. ред. М.Л.Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. - М.: Вост. лит., 2006. Т. 1. Философия / ред. М.Л.Титаренко, А.И.Кобзев, А.Е.Лукьянов. - 2006. С. 407-409)
Часть II. Средние века
Глава 1. Индостан
Чандракирти (родился около 600 г. н.э.)
Виды шуньят
[ВИДЫ ШУНЬЯТ]
Далее. Объяснив это и желая описать виды шуньят, [автор] говорит:
179) Эта [теория] отсутствия сущности – Я – излагается ради полного спасения существ
[В] двух видах, подразделяясь [на отсутствие Я] дхарм и [Я] индивида.
Эта [теория] отсутствия сущности – Я – сокращенно излагается в двух видах: [теория] отсутствия Я дхарм и [теория] отсутствия Я индивида. А также, для чего же объясняются два вида отсутствия сущности – Я? Сказано:
Ради полного спасения существ». Эти два вида отсутствия сущности – Я – объяснены Бхагаваном для того, чтобы полностью спасти существ. При этом [теория] отсутствия Я индивида была проповедана ради полного спасения пратьекабудд и шраваков, а ради полного спасения бодхисаттв благодаря обретению всеведения были проповеданы обе [теории]. Хотя шраваки и пратьекабудды тоже видят именно эту [идею] причинности – зависимое возникновение, однако у них нет в полноте созерцания отсутствия сущности – Я дхарм, имеется только избавляющий от клеш метод исследования в Трех Мирах. Установлено, что у них имеется в полноте созерцание отсутствия Я индивида.
179) Соответственно, Учитель [Будда] излагал много видов
Этого же, раскрывая обращенным снова.
Из-за разнообразия умов обращенных [существ] эти два [вида] отсутствия сущности – Я проповедовались Бхагаваном повторно во многих [видах].
При этом,
180) Объяснив развернуто шестнадцать Шуньят, сократил и
Снова говорил о четырех. Они
Принимаются и как махаяна.
Так, [в «Юме»[388] – в сутре «Праджняпарамита стотысячная»] сказано: «Субхути, а также, махаяна бодхисаттвы [такова], а именно: 1) шуньята внутреннего, 2) шуньята внешнего, 3) шуньята внешнего [и] внутреннего, 4) шуньята шуньяты, 5) шуньята великого, 6) шуньята абсолютного, 7) шуньята соединившегося, 8) шуньята несоединившегося, 9) шуньята ушедшего от крайностей, 10) шуньята не имеющего начала и конца, 11) шуньята неотброшенного, 12) шуньята бытия, 13) шуньята всех дхарм, 14) шуньята собственного признака, 15) шуньята невоспринимаемого и 16) шуньята сущности отсутствия вещи».
После перечисления шестнадцати шуньят перечисляются четыре шуньяты: «Субхути, а также, 1) вещественное пусто как вещественное, 2) невещественное пусто как невещественное, 3) собственное бытие пусто как собственное бытие, 4) другая вещь [инобытие] пуста как другая вещь». Эти шуньяты называются «махаяной».
Шуньята или не являющееся шуньятой тоже нисколько не существует. Благодаря [шуньятам] подобного вида [в соответствии со] способностями обращенных существ сокрушают [веру в реальность таких] существующих относительно вещей, [как] рупа и т. д.
Как сказано в [«Мадхьямика-]шастре» [XIII, 7; XXII, 11]:
Если хоть в какой-то мере существует непустое, то
В какой-то мере будет существовать и пустое.
Если непустое ни в малейшей степени не существует, то
Как же будет существовать пустое?
Не следует говорить ни
«Пустое», ни «непустое».
Не следует [говорить] «два» и «не являющееся двумя».
[Так] можно говорить [только] в условном смысле.
Итак, приступая к шуньяте внутреннего, [автор] говорит:
181) Поскольку это является природой глаза, то
Он пуст – отсутствует как глаз.
Аналогичное следует сказать и [об] ухе,
Носе, языке, теле и уме.
182) Поскольку [они] не являются пребывающими постоянно
И не являются уничтоженными, то
У шести – глаз и т. д.
Нет собственного бытия. То, что является [таким],
Считается шуньятой внутреннего.
Как разъясняется [в сутре]: «Что же здесь будет шуньятой внутреннего? Какие дхармы являются внутренними? Глаза, уши, нос, язык, тело и ум называются внутренними дхармами. При этом, поскольку не является пребывающим постоянно и не является уничтоженным, то глаз пуст – отсутствует как глаз. Почему же? Потому что это является его природой».
Здесь [слова] «не является пребывающим постоянно» следует отнести к неоставлению бытия. А также, поскольку, побыв некоторое время, снова уйдет, то говорится: «не является уничтоженным». Объясним сказанное: та вещь, которая наделена собственным бытием, обязательно должна не являться постоянной и быть неуходящей[389]. Как сказано [в «Мадхьямика-шастре», XII, 1, 2]:
Неверно, что бытие возникает
От причин и условий.
Возникшее от причин и условий
Бытие будет сотворенным.
«Сотворенное бытие» -
Как [такое] будет возможным?
Бытие – несотворенное
И не зависит от другого.
А также, если некто говорит так: «Выделяется ли Нагарджуной в шастре, признается ли лично Нагарджуной бытие подобного рода?», то [следует сказать:] о чем же говорит Бхагаван [здесь]: «Появились Татхагаты или же не появились, эта дхармата дхарм пребывает»? Дхармата существует. Что же это, именуемое дхарматой? Это – [истинное] бытие этих глаз и т. д. Каково же их бытие? Их [бытием] является [то,] которое не создается и не зависит от другого. [Это] собственная сущность познаваемого разумом, лишенным бельма неведения.
Некоторые говорят так: «Она существует или не существует?» Если ее нет, то зачем бодхисаттвы будут созерцать путь парамиты, раз бодхисаттвы предпринимают сотни таких трудных [деяний] для того, чтобы постичь эту дхармату? Как сказано [в сутре «Драгоценное облако»][391]:
«Сын Рода, абсолютное не рождается, не прекращается, не уничтожается, не приходит, не уходит, не является тем, что описывается словами, не называется словами, не постигается через явленность.
Сын Рода, абсолютное неописуемо и успокоено, то, что постигается каждым святым лично.
Сын Рода, абсолютное [существует], появились ли Татхагаты или же не появились. Для чего бодхисаттвы, сбрив волосы на голове и теле, одевают желто-красное одеяние и, истинно уверовав, уходят из дома в скитания? Покинув ради обретения этой дхарматы мир, являют усердие в [избавлении от] волос или [мирской] одежды, как [если бы они] загорелись, и совершенно не имеют пристанища.
Сын Рода, если абсолютное не существует, то отшельничество будет бесполезным, появление Татхагат будет бесполезным. Поскольку это абсолютное существует, постольку бодхисаттв называют сведущими в абсолютном».
Здесь говорят: Увы и ах! Вы, которые нисколько не признаете [реальность] вещей, и вдруг признаете несотворенное и независимое от другого бытие, выдвигаете взаимопротиворечащие идеи!
Следует сказать вот что. Вы не понимаете [содержащейся в] шастре мысли. Ее мысль [такова]: если собственная сущность глаз и т. д. возникает зависимо [и] их бытием является то, которое воспринимается простыми людьми, тогда поскольку это бытие, хотя и являющееся ложным, признается [истинным], постольку отшельничество будет бесполезным. Но поскольку оно не является [истинным] бытием, постольку поиски праведности будут иметь смысл. А также мы говорим о несотворенном и не зависящем от другого [бытии только] с точки зрения относительной истины. Если [истинным] бытием признавать то, которое не усматривается простым человеком, то именно поэтому абсолютное не является вещественным, не является и невещественным[392], так как оно по природе успокоено.
Это бытие не только признается самим Учителем [Нагарджуной], но и, поскольку другие тоже могут прийти к принятию этой идеи, это бытие определяется в [терминах] двойственности как сущее. Если согласно тем, которые говорят, что подлинным бытием – природой огня и т. д. является жар и т.д., то [это] никоим образом невозможно, так как возникающее зависимо является создаваемым и так как [оно] зависит [от другого]. Неправомерно также говорить: «Поскольку существует, то у него имеется несотворяемость и независимость от другого», так как нет вещи, подразумеваемой этим «у него», и так как идея подобного рода излагается с относительной точки зрения. Подробно [излагать] хорошо, [но] следует объяснять сжато.
Хотя здесь, когда говорили о [том, что] глаза и т. д. пусты, отсутствуют как глаза и т, д., и была разъяснена [с точки зрения] бытия, но не была объяснена шуньята [с точки зрения] несуществования одного в другом: «Глаз пуст, поскольку лишен внутреннего деятеля, и пуст, как сущность, [относящаяся к системе] воспринимаемое – воспринимающий[393]».
Шуньята внешнего:
183) Поскольку это является природой рупы, то
Она пуста – отсутствует как рупа.
Звук и запах, вкус, осязаемое и
Дхарма тоже таковы.
184) Отсутствие рупы и других предметов
Считается шуньятой внешнего.
Как сказано: «Что же здесь [является] шуньятой внешнего? Рупа и т. д. называются внешними дхармами. При этом, поскольку рупа не является пребывающей постоянно и не является уничтоженной, то [она] пуста – отсутствует как рупа, так как это является ее природой». Аналогично [приведенному] ранее.
Шуньята внешнего и внутреннего:
184) Отсутствие [истинного] бытия [у] обоих
Является шуньятой внешнего [и] внутреннего.
Как сказано: «Внешние и внутренние дхармы не имеют бытия внешних и внутренних дхарм. [Это отсутствие у них бытия] – шуньята внешнего [и] внутреннего». Аналогично [приведенному] ранее.
Шуньята шуньяты:
185) Отсутствие [истинного] бытия [у] дхарм
Мудрец назвал шуньятой.
Та шуньята тоже признается пустой –
Лишенной сущности шуньяты.
186) [То,] что [является] шуньятой именуемого шуньятой,
Считается шуньятой шуньяты.
[Она] указывается для избавления от восприятия,
[имеющегося у]
Обладателя ума, [признающего] шуньяту реальностью.
Как сказано: «Что же здесь [является] шуньятой шуньяты? Эта пустота шуньяты как той шуньяты, которая является шуньятой дхарм, называется шуньятой шуньяты». [Она] указывается для избавления от восприятия шуньяты как реальности, [имеющегося у] тех, кто признает шуньяту за реальное.
Как сказано: «Что же здесь [является] шуньятой шуньяты? Эта пустота шуньяты как той шуньяты, которая является шуньятой дхарм, называется шуньятой шуньяты». [Она] указывается для избавления от восприятия шуньяты как реальности, [имеющегося у] тех, кто признает шуньяту за реальное.
Как сказано [Нагарджуной в «Восхвалении Ушедшего от мира»][394]:
Чтобы уничтожить все фантазии,
Являют нектар шуньяты.
У кого имеется восприятие и ее,
Тот [пусть будет признан] вами низшим.
Шуньята великого:
187) Поскольку охватывают все
Миры существ и сосуда,
И поскольку, подобно безмерным, не имеют
Границ, то стороны – великие.
Поскольку, так как отдельно от сторон нет мира существ и мира сосуда, охватывают все сущее, то стороны[395] – великие, Поскольку, так как любовь и другие [безмерные] созерцают, полностью уничтожив стороны[396], стороны пребывают подобно безмерным, постольку, раз не имеют границ, – тоже великие.
188) Десятеро этих пусты – отсутствуют
Как стороны. [То,] что является [этим], –
Шуньята великого. [Она] указывается
Для избавления от восприятия [пространства] как великого.
Как сказано: «Что же [является] шуньятой великого? Восточная сторона пуста – отсутствует как восточная сторона». Эта шуньята великого указывается для того, чтобы избавить от того восприятия сторон как великого [у тех,] кто думает: «стороны неизмеримы». Так, вайшешики признают стороны субстанцией.
Шуньята абсолютного:
189) Поскольку абсолютное является высшей необходимостью[397], то
Оно является нирваной.
Оно пусто – отсутствует как таковое. То, что [является этим], –
Шуньята абсолютного.
190) Постигший абсолютное указал
Шуньяту абсолютного для того, чтобы
Избавить от восприятия, [имеющегося у]
Обладателя ума, [признающего] нирвану реальностью.
Как сказано: «Что же здесь [является] шуньятой абсолютного? Нирвана называется абсолютным. Поскольку нирвана не является пребывающей постоянно и не является уничтоженной, то [она] пуста – отсутствует как нирвана». Она указана для того, чтобы избавились от восприятия [нирваны как] реальной, [имеющегося у] признающих нирвану реальной. «Артха» [в словосочетании «парама-артха» – «абсолютное, высший смысл»] означает «необходимость», или «то, что познается [смысл]».
Шуньята соединившегося – «санскрита-дхарма»:
191) Разъясняют, что поскольку Три Мира возникли
Обусловленно то являются соединившимися.
Оно пусто – отсутствует как таковое. То, что [является этим],
Называется шуньятой соединившегося.
Как сказано: «Что же здесь [является] шуньятой соединившегося? Три Мира называются соединившимися. При этом Мир Желаний пуст – отсутствует как Мир Желаний».
Шуньята несоединившегося – «асанскрита-дхарма»:
192) У чего нет этих – рождения, пребывания
[И] непостоянства – несоединившееся.
Оно пусто – отсутствует как таковое. То, что [является этим] –
Шуньята несоединившегося.
«Оно» означает «несоединившееся». Как сказано: «Что же здесь [является] шуньятой несоединившегося? Не рождающееся благодаря чему-то, не прекращающееся, не уничтожающееся и не превращающееся из пребывающего в иное называется несо- единившимся. При этом [оно] пусто – отсутствует как соединившееся». Аналогично предшествующему.
Шуньята ушедшего от крайностей:
193) У чего нет крайностей,
То называется ушедшим от крайностей.
Оно пусто – отсутствует именно как таковое.
[Это] называется шуньятой ушедшего от крайностей.
Как сказано: «Что же здесь [является] шуньятой ушедшего от крайностей? Крайность постоянства и крайность прерывности называются крайностями. У чего нет крайностей, то – ушедшее от крайностей. Ушедшее от крайностей пусто – отсутствует как ушедшее от крайностей».
Шуньята, не имеющая начала и конца:
194) Поскольку сансара [перерождения] не имеет этих:
Начала – первого и последнего – конца, то
Называется не имеющей начала [и] конца.
Поскольку это подобное сновидению существование лишено
195) Ухода и прихода, то (оно пусто] отсутствует как таковое.
То, что (является этим],
Называется в шастре
Шуньятой, не имеющей начала и конца.
Как сказано: «Что же здесь не имеет начала и конца? У чего не видим начала и конца, у того нет середины. У чего нет начала, конца и середины, у того нет прихода и ухода. При этом, поскольку [имеющие] начало, середину и конец не являются пребывающими постоянно и не являются уничтоженными, то [имеющие начало, середину и конец] пусты – отсутствуют как [имеющие] начало, середину и конец». «Начало» следует отнести к первому. Последнее – «конец».
Шуньята неотброшенного:
196) Отброшенным называется –
Утерянное и покинутое.
Неотброшенное – неоставленное,
[То,] что является чем-то непотерянным.
197) Это неотброшенное пусто – отсутствует
Именно как таковое. То, что является [этим],
Поэтому называется
Шуньятой неотброшенного.
Как сказано: «Что же здесь [является] шуньятой неотброшенного? Отброшенное – утерянное, покинутое, оставленное. При этом неотброшенное пусто – отсутствует как неотброшенное». Отброшенное является оставленным, а неотброшенное означает [имеющееся] у кого-то нечто неоставленное[398]:
Шуньята бытия:
198) Поскольку сущность соединившегося и т. д.
Не создается учениками [шраваками], пратьекабуддами,
Сыновьями Победителя [и] Татхагатами,
Постольку сущность
199) Соединившегося и т. д.
Называется бытием.
Оно пусто – отсутствует именно как таковое. То, что
[Является этим], – шуньята бытия.
Как сказано: «Что же здесь [является] шуньятой бытия? [То,] что [является] бытием дхарм, не создается и не обладает возникновением, пребыванием и уничтожением. Оно не создается шраваками»[399].
Как сказано: «Что же здесь [является] шуньятой бытия? [То,] что [является] бытием дхарм, не создается и не обладает возникновением, пребыванием и уничтожением. Оно не создается шраваками»[399].
Шуньята всех дхарм:
200) Восемнадцать дхату, шесть соприкосновений
И шесть возникающих из-за них ощущений – ведана,
Имеющее рупу, не имеющее рупы[400] [и], соответственно,
Соединившиеся [санскрита и] несоединившиеся [асанскрита] дхармы –
201) Все эти дхармы пусты,
Отсутствуют как таковые.
То, что является [этим], – шуньята всех дхарм. Как сказано: «Что же здесь [является] всеми дхармами? Всеми дхармами называется соединившееся, несоединившееся» и т. д., при этом еще восемнадцать аятан: шесть внутренних аятан, шесть внешних аятан и шесть совокупностей виджняны. Шесть соприкосновений: соприкосновение с собранным глазом [и т. д.] до того, что познается. Ощущений (ведана), имеющих [своей] причиной соприкосновение, тоже шесть. При этом: все дхармы пусты – отсутствуют как все дхармы.
Шуньята собственного признака:
201) Соответствующие цвета, формы и т. д. нереальны. То, что
[Является этим], – шуньята собственного признака.
А также, что же является собственным признаком рупы и т, д.? Чтобы подробно указать [это], говорится:
202) Рупа имеет [своим] признаком соответствующие цвета и формы.
Ощущение (ведана) имеет (своим) признаком вкушение,
Представления (санджня) – восприятие признаков,
А соединители (санскары) – полное соединение [абхисанскара].
203) Полное постижение объекта –
Собственный признак сознания – виджняны.
Страдание – собственный признак скандх.
Признаком дхату считается ядовитость змеи.
[Это] означает, [что] с точки зрения одинаковости восприятия дхату имеют [своим] признаком ядовитость змеи.
204) Аятаны названы Буддой,
Дверями рождения.
Поскольку они; являются дверями рождения и появления страдания.
204) То, что [является] зависимым возникновением,
[Имеет своим] признаком соединение – встречу[401].
Зависимое возникновение имеет [своим] признаком соединение – встречу, поскольку полностью являет соединение – встречу возникающего зависимо.
205) Отдавание – [признак] парамиты отдачи.
[У] нравственности – признак отсутствия желаний,
[у] терпения – Признак незлобивости, у усердия –
Отсутствие греховности.
Поскольку усердие имеет [в качестве своего] признака полное овладение – обладание благим (добродетелью).
206) Дхьяна имеет [своим] признаком собирание,
Поскольку осуществляет собирание всех благих дхарм.
206) Праджня – признак беспристрастности (непривязанности).
Так как, поскольку следует к нирване, ни к чему не имеет пристрастия, привязанности[402].
206) Говорят, что признаками
Шести парамит являются эти [признаки].
207) Дхьяны, безмерные и,
Соответственно, другие, которые [относятся к] Бесформенному,
Их Истинно Мудрый назвал
Имеющими (в качестве своего] признака невозмутимость[403].
Они названы Бхагаваном имеющими [в качестве своего] признака отсутствие гнева, так как они обретаются благодаря устранению гневливости.
208) Тридцать семь элементов стороны Просветления
[Имеют своим] признаком осуществление истинного выхода [из сансары].
Истинный выход означает «истинный выход и освобождение [из сансары]». Поскольку [37 элементов] являются причиной ухода из сансары, то способны осуществить истинный выход [из нее]. Поэтому [они] имеют [своим] признаком осуществление истинного выхода [из сансары] и достижение освобождения. Дхьяны и т. д. уже описаны ранее.
208) Признак шуньяты –
Так как нет восприятия [объектов] – полная уединенность,
Поскольку вследствие невосприятия вещей не замарываются нечистотой воображения[404], то шуньята, [первая] дверь полного освобождения, имеет [своим] признаком полную уединенность.
209) Отсутствие признака – успокоенность.
Признак третьей – отсутствие страдания
И невежества.
Отсутствие признака, [вторая] дверь полного освобождения, имеет [своим] признаком успокоенность, так как [не] воспринимает признаки. «Третья» – значит [третья] дверь полного освобождения – отсутствие желания. Это отсутствие желания, [третья] дверь полного освобождения, имеет [своим] признаком отсутствие страдания и невежества. Когда внимательно наблюдают за санскарами, имеющими [своим] основным свойством страдание, и рассматривают посредством праджни природу санскар, желания не действуют. Поэтому третья дверь полного освобождения имеет [своим] признаком отсутствие страдания и невежества.
209) Признак полных освобождений –
Осуществление полного спасения.
Восемь полных освобождений [таковы], а именно: созерцать формы с [представлением о] форме – первое полное освобождение; созерцать внешние формы с представлением внутри об отсутствии форм – второе; полное освобождение [в связи] с красотой, имеющее своей сущностью четыре дхьяны, – третье; четыре [относящиеся к] Бесформенному – как уже было объяснено; прекращение представлений [санджня] и ощущений [ведана] – восьмое. Поскольку эти полные освобождения избавляют от помех[405] при самапатти, то имеют [своим] признаком полное спасение.
210) Силы называют (имеющими] своим свойством
Совершенно полное упорядочивание.
Десять сил, которые будут описаны [позже], признают имеющими [своим] признаком совершенно полное упорядочивание. Поскольку совершенно полное упорядочивание является признаком беспрепятственности, то называются силами.
210) Неустрашимости Спасителя[407] [имеют своим]
Признаком совершенную непоколебимость.
Имеется [их подробное описание]:
Десять сил, которые будут описаны [позже], признают имеющими [своим] признаком совершенно полное упорядочивание[406]. Поскольку совершенно полное упорядочивание является признаком беспрепятственности, то называются силами.
210) Неустрашимости Спасителя[407] [имеют своим]
Признаком совершенную непоколебимость.
Имеется [их подробное описание]:
«Неустрашимостей – четыре. [Они] таковы.
Если поклялся: "Истинно реализовав, [стану] Буддой!", то потом совершенно не видит причины, [вызывающей мысль]: "Увы! [Пока не стану] буддой, полностью реализовав эти дхармы, при этом шраманы или брахманы, или боги, или мары, или Брахма, или кто бы то ни было в мире одинаково [будут] препятствовать мне"».
И: «Если поклялся: "Я покончу со скверной!", то [не говори так]: "Увы! Пока не покончу с этими сквернами, или… [будут] мне [препятствовать]"».
«Нет места подобному: если полагаются на те [дхармы], которые я указал как дхармы препятствующие, то [они] не будут дхармами препятствующими». Аналогично [приведенному] ранее.
«Нет места подобному: "Если являют усердие в [реализации] тех, осуществляющих то истинное выявление пути святого [факторов], которые я указываю [как причины] истинного выхода [из сансары, имеющие своим плодом] истинное истощение страдания, то не [обретут] истинного выхода [из сансары], истинно истощив страдание"».
Они имеют [своим] признаком совершенную непоколебимость, так как никто не может сделать так, чтобы было иначе.
211) Истинное понимание отдельного – талант и т. д.
Имеют [своим] признаком непрерывность.
[Четыре вида] истинного понимания отдельного, [которые] будут описаны [далее], имеют [своим] признаком непрерывность.
211) Принесение существам пользы
Называют [признаком] великой любви.
Великая любовь имеет [своим] признаком осуществление пользы.
212) Полное спасение страдающих –
[Признак] великого сострадания.
Великое сострадание имеет [своим] признаком полное спасение страдающих существ.
212) Радость [имеет своим]
Признаком полное радование.
Великая радость имеет [своим] признаком полное радование.
212) Равное отношение
Называют: «имеющий [своим] признаком несмешивание».
Равное отношение, поскольку отделено от симпатий, антипатий и т. д., имеет [своим] признаком несмешивание.
213) Свойства Будды, которыми считаются
Десять и восемь несмешанных;
Поскольку неотъемлемы от того Учителя,
Постольку [имеют] своим признаком неотъемлемость.
Итак, несмешанных[409] свойств Будды – восемнадцать, а именно:
«Субхути, когда Татхагата, полностью реализуясь в наивысшем, истинно совершенном Просветлении, становится Буддой и когда уходит в нирвану без получаемого [скандх], тогда у Татхагаты нет:
1. ошибочности,
2. нет шумливости,
3. нет забывчивости,
4. нет непребывания ума в самапатти. Соответственно, нет:
5. представления о различиях,
6. равного отношения, не постигшего по отдельности,
7. ослабления стремления,
8. ослабления усердия,
9. ослабления памятования,
10. ослабления самадхи,
11. ослабления праджни,
12. ослабления полных освобождений.
13. Все деяния Тела предваряются мудростью и следуют за мудростью.
14. Все деяния Речи предваряются мудростью и следуют за мудростью.
15. Все деяния Ума предваряются мудростью и следуют за мудростью.
16. Видение беспристрастной, беспрепятственной мудрости проникает в прошлое время.
Так же следует сказать о:
17. будущем и
18. теперешнем».
Те свойства Будды, каковыми являются подобные восемнадцать несмешанных, имеют [своим] признаком неотъемлемость, так как не имеющего ошибочности и т. д. [никто и ничто] не одолеет, поскольку [это] невозможно. С их описанием можно ознакомиться по святой [сутре] «Вопросы Дхаранишварараджи».
«1. Сын Рода, простака или же ученого – поскольку их тело ошибается – одинаково [можно] раскритиковать, но у Татхагаты нет ошибочности. Почему же? Будда Бхагаван имеет безошибочные деяния Тела. Смотря и рассматривая, разгибая и сгибая, с монашеским одеянием, сложенным вместе и[ли] по частям, держа патру[410] и монашеское одеяние, имеет [такие] четыре пути деяния[411], [которые можно назвать только] прекрасными путями деяния. Когда входит в город, селение, деревню и выходит [из них], подошвы ног не касаются земли: из земли появляется тысячеспицевое колесо и возникает благоухающий чудесный лотос, на него и ступает нога Бхагавана. При этом существа, которые оказались в состоянии животного, те, которые коснутся ноги Татхагаты, семь суток будут в полном блаженстве. По смерти же родятся среди божеств.
Хотя четыре отдельных монашеских одеяния и не касаются Тела Татхагаты, но даже сильный ветер не в состоянии всколыхнуть их. [Исходящий от] Тела свет вызывает блаженство [у всех] существ вплоть до [ада] Авичи. Поэтому Тело Татхагаты называют не имеющим ошибочности.
Простака или же ученого одинаково [можно] раскритиковать, но у Татхагаты нет ошибочности Речи. Почему же? Сын Рода, Татхагата говорит вовремя, говорит в стихах, говорит верно; как сказал, так и делает. Имеет совершенно правильные слова. Имеет слова, доставляющие всем существам удовольствие. Имеет неповторяющиеся слова. Имеет слова, украшенные смыслом и слогами. Мгновение говорения вызывает удовлетворение желаний всех существ. Поэтому Речь Татхагаты называют не имеющей ошибочности.
Простака или же ученого – поскольку их умы ошибаются – одинаково [можно] раскритиковать, но у Татхагаты нет ошибочности Ума. Почему же? Вот почему. Не оставляет состояние самапатти. Хотя и творит все деяния Татхагаты, но не предается мыслям о том[412]. Видение беспристрастной мудрости проникает во все дхармы. Поэтому Ум Татхагаты называют не имеющим ошибочности. Учит существ дхарме, чтобы подобно тому, как его Ум не имеет ошибочности, [так и они] избавились от всякой ошибочности.
Простака или же ученого – поскольку их умы ошибаются – одинаково [можно] раскритиковать, но у Татхагаты нет ошибочности Ума. Почему же? Вот почему. Не оставляет состояние самапатти. Хотя и творит все деяния Татхагаты, но не предается мыслям о том[412]. Видение беспристрастной мудрости проникает во все дхармы. Поэтому Ум Татхагаты называют не имеющим ошибочности. Учит существ дхарме, чтобы подобно тому, как его Ум не имеет ошибочности, [так и они] избавились от всякой ошибочности.
Это – пятнадцатое татхагатовское деяние Татхагаты. Это – первое несмешанное свойство Будды.
2. Сын Рода, у Татхагаты нет шумливости, той шумливости, посредством которой мары, или божества – сторонники мары, или другие тиртики стараются одолеть. Почему же? У Татхагаты нет шумливости и последующей шумливости. Почему? Татхагата лишен симпатий и антипатий; хотя бы и почитался всеми существами – не гордится; хотя бы и не почитался всеми существами – не будет падать духом. Поскольку сожалеют о том, будет возникать последующая шумливость. [Но] у Татхагаты нисколько нет затрудняющих [его] деяний или не доводимых до конца деяний. Татхагата также не спорит ни с кем [в] мире. Поэтому у Татхагаты нет шумливости.
Татхагата пребывает в бесклешивости, не имеет «моего», совершенно не воспринимает [«Я» и «Мое»]. Не имеет получаемого [скандх], лишен всех уз. Учит дхарме, чтобы избавить всех существ от всякой шумливости, [чтобы] как у него, так и [у них тоже] не было шумливости.
Это – шестнадцатое татхагатовское деяние Татхагаты. Это – второе несмешанное свойство Будды.
3. Сын Рода, у Татхагаты нет забывчивости, из-за которой возникает несознавание какой-либо дхармы. Во всех дхьянах, полных освобождениях, самадхи и самапатти Татхагата не имеет забывчивости. Когда непосредственно наблюдает за действиями и деятельностью ума всех существ и учит дхарме в точном соответствии со [способностями] каждого, Татхагата не имеет забывчивости. Татхагата незабывчив при [осуществлении] истинного понимания отдельного: смысла, дхармы, верных слов и таланта. Татхагата незабывчив при [акте] видения беспристрастной мудрости прошлого, будущего и настоящего. Татхагата учит дхарме, чтобы все существа были такими же незабывчивыми, как и [он] сам.
Это – семнадцатое татхагатовское деяние Татхагаты. Это – третье несмешанное свойство Будды.
4. Сын Рода, у Татхагаты нет непребывания Ума в самапатти. Ходит ли Татхагата», [и т. д.] указывается подробно - «постоянно пребывает в неомраченной дхьяне, высшем глубоком самадхи самапатти. Никто в роду живых существ – существ, которые пребывают в самапатти или же не пребывают в самапатти, не может наблюдать за Умом Татхагаты, кроме как по благословению Татхагаты. Татхагата учит существ дхарме, [чтобы они] так же, как и [он], постоянно пребывали в самапатти.
Это – восемнадцатое татхагатовское деяние Татхагаты. Это – четвертое несмешанное свойство Будды.
5. Сын Рода, у Татхагаты нет представления о различии, [того] представления о различии, из-за которого ум будет пребывать в неравенстве. Почему же? Поскольку успокоен и неисчерпаем, подобно небу, Татхагата не имеет представления о различиях у стран [Будд и других областей мира]. Поскольку фактически не имеет Я, Татхагата не имеет представления о различиях у существ. Поскольку сознает дхармовое пространство как несмешанное и равное, Татхагата не имеет представления о различиях у Будд. Из-за свойства отделенности от страсти, Татхагата не имеет представления о различиях у дхарм. Татхагата не испытывает симпатии к обладателям нравственности, не испытывает антипатии к имеющим дурной нрав, не приносит пользу в ответ принесшим пользу, не творит вред в ответ сотворившим вред, не уважает достойных воспитания, не презирает придерживающихся ложного, но Татхагата пребывает в равности по отношению ко всем дхармам.
Это – пятое несмешанное свойство Будды.
6. Сын Рода, у Татхагаты нет равного отношения, не познающего по отдельности. Почему же? Равное отношение Татхагаты является созерцавшим путь, но не является не созерцавшим путь. Равное отношение Татхагаты является созерцавшим праджню, но не является не созерцавшим. Равное отношение Татхагаты является обладающим мудростью и ушедшим от мира, но не является впавшим в мирское». «Татхагата, [обладающий] подобным совершенным великим равным отношением, учит существ дхарме, чтобы [они] полностью реализовали подобное равное отношение.
Это – двадцатое татхагатовское деяние [Татхагаты]. Это – шестое несмешанное свойство Будды.
7. Сын Рода, стремление Татхагаты – неослабевающее. Что же здесь за стремление? А именно: стремление к благой дхарме. Что же это? Стремление Татхагаты к великой любви- неослабевающее. Аналогично стремление к великому состраданию, учению дхарме, воспитанию существ, осуществлению полного созревания существ, совершенной уединенности и введению существ в истинное восприятие Просветления – неослабевающее. Стремление к непрекращаемости Рода Трех Драгоценностей – неослабевающее. Татхагата не побуждается стремлением, но стремление Татхагаты предваряется мудростью. Поэтому [и т. д.] (излагается подробно).
Это – седьмое несмешанное свойство Будды.
8. Сын Рода, усердие Татхагаты – неослабевающее. Вот что здесь является усердием Татхагаты, а именно: усердие в неоставлении воспитываемых существ и усердие в непренебрежении слушающими Учение. Если Татхагата находит сосуд Учения – слушателя Учения, который не пожалеет слушать Учение даже кальпу, то Татхагата тоже проповедует Учение и не встает кальпу, даже будучи лишен еды. Узрев [подходящее] существо, Татхагата даже ради одного существа, которое [может быть] воспитано Буддой, идет и проходит [столько] стран Будд, сколько песчинок у реки Ганг. И у Татхагаты нет усталости Тела или усталости Речи, или усталости Ума. Татхагата, полностью очистивший Ум, реализовавший усердие, произносит хвалу усердию, восхваляет существам усердие в истинной практике, то усердие, благодаря которому существа обретут полное спасение святого и т. д.
Это – восьмое несмешанное свойство Будды.
9. Сын Рода, памятование Татхагаты – неослабевающее. Почему же? У Татхагаты нет забывчивости. Сын Рода, как только Татхагата становится Буддой, полностью реализовавшись в наивысшем, истинно совершенном Просветлении, то хотя бы и занимался непосредственным восприятием потока бытия прошлых, будущих и сущих теперь живых существ, при этом у Татхагаты совершенно нет забывчивости. Хотя бы и постигал деяния существ – именно такими, каковы они есть, при этом Татхагата не лишается мудрости. Когда Татхагата полностью устанавливает три раздела [обучения – нравственность, дхьяну и праджню], вникает в способности существ, вникает в помыслы существ и наблюдает деяния существ, то памятование не ослабевает. Не [бывает такого, что] Татхагата вспомнил или обдумал, или изучил и учит существ дхарме. Поучение же не ослабевает. Почему же? Памятование Татхагаты нисколько не ослабевает. Каково оно у [него] самого и т. д.
Это – девятое несмешанное свойство Будды.
10. Сын Рода, самадхи Татхагаты – неослабевающее. То, что является самадхи Татхагаты, не является неравным равенству всех дхарм, именно таково. Почему же самадхи Татхагаты не будет ослабевать? Самадхи равно тому, что равно Татхагате. Татхагата равен тому, что равно самадхи. Поэтому называется вошедшим в равность – самапатти и т. д.
Поскольку не пребывает в Трех Мирах, то не ослабевает. Поэтому самадхи Татхагаты называется неослабевающим. Для того, чтобы все существа тоже обрели самадхи, Татхагата и т. д.
Это – десятое несмешанное свойство Будды.
11. Сын Рода, праджня Татхагаты – неослабевающая. Какая же [она] – праджня? Которая полностью познает все дхармы, знание, не опирающееся «а других. Способность истинно учить дхарме других существ и других индивидов. Умение полностью раскрывать [смысл] слов благодаря мастерству в истинном понимании отдельного. Способность, вникнув в одно слово, поучать, пребывая [так] сто тысяч кальп. Умение устранять сомнение. Как только задан вопрос. Беспристрастное ко всему знание. Понимание учения полного установления трех Колесниц. Способность полного понимания восьмидесяти четырех тысяч деяний ума живого существа. Способность объяснять восемьдесят четыре тысячи разделов Учения в точном соответствии с каждым[413]. Это называется праджней Татхагаты, беспредельной, неограниченной, непорочной, неизмеримой. Учит дхарме, чтобы все существа реализовали неисчерпаемую праджню, такую же неослабевающую, как у Татхагаты.
Это – двадцать пятое татхагатовское деяние Татхагаты. Это – одиннадцатое несмешанное свойство Будды.
12. Сын Рода, полное спасение Татхагаты – неослабевающее. Полным спасением шраваков называется следование Слову, полным спасением пратьекабудд – постижение причинности, полным спасением Будд – полное спасение [в] отделенности от всех привязанностей и восприятий. Не привязан к пределу прошлого, не движется к пределу будущего, не пребывает и в сущем теперь. Полностью свободен от двойственного восприятия глаза и цветоформы. Полностью свободен от двойственного восприятия уха и т. д., ума и дхармы. Полностью свободен от состояния приверженности к восприятию. Знает ум, как [являющийся] по природе Ясным Светом. Поэтому называется Буддой, полностью реализовавшим за одно мгновение мысли посредством праджни наивысшее, истинно совершенное Просветление и т. д. Учит дхарме.
Это – двенадцатое несмешанное свойство Будды.
13. Сын Рода, все деяния Тела предваряются мудростью и следуют за мудростью. Обладающий тем деянием Тела Татхагаты даже взглядом воспитывает существ. Говорением и молчанием, вкушением пищи, [четырьмя] путями деяния и признаками [Тела] тоже воспитывает существ и т. д.
И: Нет такого пути деяния Будд Бхагаванов, который бы не воспитывал существ и т. д.
Это – тринадцатое несмешанное свойство Будды.
14. Сын Рода, все деяния Речи Татхагаты предваряются мудростью, следуют за мудростью. Почему же? Татхагата учит дхарме, имеющей плод. Предсказывает прекращение[414]. Произносит совершенно верные слова. Та Речь Татхагаты вызывает понимание всего. Сделает полностью понятным. Не высокая. Не низкая. Не колеблющаяся. Не бессвязная. (Описывается обладающая шестьюдесятью членами [благозвучности Речь]).
Сын Рода, такова Речь Татхагаты.
Это – четырнадцатое несмешанное свойство Будды.
15. Сын Рода, все деяния Ума Татхагаты предваряются мудростью, следуют за мудростью. Почему же? Татхагата не является предметом разума, ума, сознания, но является полностью раскрывшим мудрость, владыкой мудрости. Та мудрость Татхагаты следует за всеми существами, истинно понимает все дхармы. Полностью созерцает члены пути. Во всех самадхи не опирается на других. Совершенно ушла от восприятия. Не рождается обусловлено. Отворила Три Мира. Полностью свободна от всех деяний мары.
И: Неотделима от дхармового пространства. Таково предварение мудростью деяний Ума Татхагаты.
Это – двадцать девятое татхагатовское деяние Татхагаты. Это – пятнадцатое несмешанное свойство Будды.
16. Сын Рода, видение мудрости беспристрастно и беспрепятственно проникает в прошлое время. Сколько возникло и исчезло стран Будд прошлого времени, всех их полностью знает численно. Полностью знает и все те имевшиеся в них корни, ветви деревьев, лекарственные растения и леса. Сколько в них было именуемых существами [из] совокупности живых существ, сколько являлось Будд, сколько учений было изложено и объяснено каждым Буддой, сколько было воспитано в Колеснице шраваков и сколько было воспитано в махаяне – всех их [полностью знает численно].
И: Полностью знает также поток ума. Полностью знает численно все те мысли, которые возникали в чьем-то уме. Узнает это непосредственным постижением и последующим познанием. А также воспринимает и прошедший, оставленный поток ума Татхагаты, Поскольку Татхагата обладает подобной мудростью, то учит существ дхарме дифференцированно.
Это – шестнадцатое несмешанное свойство Будды.
17. Сын Рода, видение мудрости беспристрастно и беспрепятственно проникает в будущее время. Все те существа или дхармы, или страны, которые появятся в будущем или исчезнут, полностью познаются Татхагатой,
И: Поскольку видит будущие потоки ума, [которые] будут [иметь место] в течение кальп, [то] будущее, [которого еще] нет, учит существ дхарме.
Это – семнадцатое несмешанное свойство Будды.
18. Сын Рода, видение мудрости беспристрастно и беспрепятственно проникает в настоящее время. Татхагата полностью знает численно все страны Будд, имеющиеся теперь в десяти сторонах. Полностью знает всех имеющихся теперь Будд. Соответственно, полностью знает численно [все] от [числа] всех бодхисаттв и всех шраваков и пратьекабудд до [числа] всех вещей и наимельчайших частиц элемента "земля". Соответственно, полностью знает численно [все] вплоть до [числа частичек] элемента "вода", измеряемых кончиком волоска, [числа] рождений и прекращений элемента "огонь", [числа] всех проявлений элемента "воздух" и [числа] всех [областей] элемента "пространство", измеряемых кончиком волоска. Соответственно, полностью знает классы существ, родившихся обитателями ада и т. д., и, соответственно, классы существ [из числа] имеющихся теперь богов и т. д,
И: У Татхагаты нет виджняны, следующей двойственности. [Он] учит существ дхарме, чтобы [и они тоже] воспринимали недвойственно.
Это – тридцать второе татхагатовское деяние Татхагаты. Это – восемнадцатое несмешанное свойство Будды».
214) Мудрость всеведения считается имеющей [своим] признаком
[Доступность всего] непосредственному восприятию.
Другое – в силу ограниченности – не признается
Именуемым непосредственным восприятием.
215) То, что [является] признаком соединившегося [санскрита]
И признаком несоединившегося [асанскрита],
Пусто – отсутствует именно как таковое.
Это – шуньята признака.
Закончено объяснение шуньяты признака.
Шуньята невоспринимаемого:
216) Это настоящее не пребывает,
Прошлое и будущее не существуют.
Невоспринимаемым называется то,
У чего они не воспринимаются.
217) То невоспринимаемое лишено той
Собственной сущности. То, что [таково] –
Поскольку не является пребывающим вечно и уничтоженным, –
Шуньята именуемого невоспринимаемым.
Поскольку прошлое исчезло, а будущее не родилось и поскольку настоящее не пребывает, то и состоящее из трех частей время тоже не существует. Невоспринимаемым называется то, у чего не воспринимаются три времени[415].
Как сказано: «Здесь, поскольку невоспринимаемое не является пребывающим постоянно и не является уничтоженным, то [оно] пусто – отсутствует как невоспринимаемое. Почему же? Потому, что это является его природой. Это называется шуньятой невоспринимаемого».
Шуньята отсутствия вещи:
218) Поскольку вещи возникают обусловленно, у [них]
Нет сущности соединения.
Соединение пусто – отсутствует как таковое.
[Это] шуньята отсутствия вещи.
Соединение[416] возникает в результате процесса соединения. Поскольку [вещи] возникают от причин и условий, то [они] не являются соединением. Сущность является отсутствием вещи. Ее шуньята – шуньята сущности отсутствия вещи.
[Итак, закончили] подробное описание этих шестнадцати шуньят. [Теперь] следует объяснить четыре другие.
Шуньята вещественного:
219) Словом вещественное – если сокращенно –
Называются пять скандх.
Они пусты – отсутствуют как таковые. То, что [таково],
Называется шуньятой вещественного.
«Вещественное» – пять скандх. «Вещественное пусто – отсутствует как вещественное», аналогично [приведенному] выше. Это называется шуньятой вещественного[417].
Шуньята невещественного:
220) Если сокращенно, то невещественным
Называются дхармы не соединившиеся [асанскрита].
Оно пусто – отсутствует, как то невещественное.
[Это] шуньята невещественного.
«Невещественное» – дхармы не соединившиеся [асанскрита]: пространство, нирвана и т. д. При этом невещественное пусто – лишено невещественного, [отсутствует таковое]. Это называется шуньятой невещественного[418].
Шуньята бытия:
221) Бытие не имеет сущности.
[Это] шуньята, именуемая бытием.
Соответственно, поскольку бытие не создается, то и
Называется бытием.
[Слово] «бытие» относится к бытию [как дхармате], поскольку не создается шраваками и т. д. Бытие пусто – отсутствует как бытие. Это называется шуньятой бытия[419].
Шуньята другой вещи:
222) Являются Будды или же
Не являются, фактически
Шуньята – пустотность всех вещей –
Признается другой вещью – инобытием.
223) Истинный предел и татхата.
Это – шуньята другой вещи.
«Другая вещь» – истинная сущность, являющаяся высшим. Являющаяся высшим – [значит] существующая постоянно. Если свести в одно, то [получаем]: другая вещь – вещь, которая постигается выдающейся мудростью. Она пуста – отсутствует как таковая.
А также: другая вещь – существующее на другой стороне. Поскольку ушла от сансары, то «другая вещь» – истинный предел [конец перерождений]. Поскольку не изменяется, то означает татхату. Шуньята, имеющая [своим] признаком шуньяту, – шуньята другой вещи[420].
223) Они называются так (при объяснении]
Метода праджняпарамиты.
Теперь, чтобы завершить [посвященный рассмотрению] праджни раздел описанием необычных, выдающихся достоинств бодхисаттв» очень почитающих праджняпарамиту, [автор] говорит:
224) Тот, явивший в соответствии с тем благодаря лучам ума сияние
[Бодхисаттва], постигающий изначальную нерожденноеть всех этих Трех Миров
[Так же ясно,] как находящийся в собственной руке миробалан,
Благодаря силе истины наименований приходит к прекращению – ниродхе.
Слово «то» [в выражении] «в соответствии с тем» [употребляется] для указания [на] описанное исследование. Так говорится о том бодхисаттве, у которого имеются возникшие благодаря описанному исследованию лучи света ума, которые являют сияние, уничтожающее препятствующий видению истинной сущности мрак. Благодаря силе относительной истины он войдет в прекращение – ниродху. [Он] не оставляет из-за ниродхи мысль о полном спасении существ. [Об этом и] говорится [здесь]:
225) Хотя [он] постоянно обладает умом, принадлежащим ниродхе,
Но порождает и сострадание к беспомощным существам.
Поскольку его поступки [основываются на] признании сансары, а высший помысел[421] – [на] признании нирваны, то сострадание к беспомощным существам возрастет весьма значительно.
225) Выше той [ступени] превосходят всех рожденных Словом Сугаты
Вместе со средними Буддами и умом.
Вместе со средними Буддами – совместно с пратьекабуддами. Кто же они? Рожденные Словом Сугаты – шраваки. [Находящиеся] на седьмой и других [ступенях] – выше той шестой ступени, бодхисаттвы превосходят всех тех и праджней.
Поскольку его поступки [основываются на] признании сансары, а высший помысел[421] – [на] признании нирваны, то сострадание к беспомощным существам возрастет весьма значительно.
225) Выше той [ступени] превосходят всех рожденных Словом Сугаты
Вместе со средними Буддами и умом.
Вместе со средними Буддами – совместно с пратьекабуддами. Кто же они? Рожденные Словом Сугаты – шраваки. [Находящиеся] на седьмой и других [ступенях] – выше той шестой ступени, бодхисаттвы превосходят всех тех и праджней.
226) Царь гусей, вырастивший широкие белые крылья
Относительного [и] абсолютного, сопровождаемый гусями – людьми,
Благодаря силе [порождаемого крыльями] воздушного потока – блага
Прекрасно переберется [на] другой берег моря заслуг Победителя.
Его достоинства, [связанные с] относительным, тоже засверкают, и очень сильно. Двумя широкими крыльями являются те две истины, благодаря которым он вместе с удивляющимися гусями (людьми) доберется до другого берега великого моря достоинств Победителя.
Завершено объяснение шестого рождения мысли.
(Чандракирти. Введение в Мадхьямику (с комментариями автора). Пер. с тибетского А. М. Донца. Спб., 2004. С. 252-280).
Глава 2. Тибет
Пустота от себя, или «самопустота» (рангтонг)
Полное отсутствие самосущей природы, наделяющей феномены характеристикой. В этом смысле все феномены пусты, они не обладают независимым существованием, самобытием (свабхава). Такой подход, где акцент делается на пустотности объекта, воспринимаемого сознанием ясного света, является основным для гелуг, преобладает в сакья и дрикунг-кагью.
Пустота от другого, или «инопустота» (жентонг)
Пустота сознания ясного света от всех более грубых уровней ума и загрязнений. Данный подход лежит в основе медитации на самом уме ясного света, изначальной чистоте. Он свойственен школам карма-другпа, шангпа-кагью, ньингма и некоторым направлениям сакья.
Таким образом, в разных тибетских школах в медитации на пустотность делается упор либо на «самопустоту», либо на «инопустоту», либо принимают обе из них.
Глава 3. Суфии
Очищение
В сути своей Он не субстанция (джаухар) и не акциденция (`ард). Ни в одно тело Ему не снизойти. Он не похож ни на что. И ничто не похоже на Него. У Него нет формы (сурат), для Него не подходят количество, качество и таковость .
Он чист и очищен от всего того, что приходит в мысли и представления количественно и качественно, ибо это все качества Его творений, а Он не пребывает в качестве ни одного творения. Он даже является Творцом всего того, что рисуют воображение и представление. Для Него не подходят мало-, большемерность и размерность, ибо все они — свойства тел в мире, а Он не тело и не связан ни с одним телом. Он не пребывает ни на каком-либо месте, ни в каком-либо месте и не принимает места. Все, что есть в мире, находится под Его престолом (`арш), а престол подвластен Ему. Он же находится над престолом — не так, как одно тело находится над другим телом, ибо Он не является телом, а престол не несет Его и не приподнимает, но престол и несущие престол — все подняты Им и несомы Его милостью и властью. Он и сейчас таков, каким извечно был до того, как сотворил престол. И Он будет пребывать так вечно, ибо изменчивость и перемена не подходят для Него и Его качеств, поскольку если бы Его качествам была доступна перемена, то Он был бы несовершенен, а для Бога быть несовершенным невозможно; а теперь если она (перемена) относится к совершенным качествам, то до того Он был как бы несовершенным, раз Ему понадобилось такое усовершенствование; нуждающимся бывает творение, а для Бога это невозможно .
Несмотря на то, что Он очищен от всех качеств творений, в этом мире Он познаваем, а в том мире видим. Подобно тому как в данном мире Его знают без (вопросов) «как?» и «что собой представляет?», так и в том мире Его знают без «как?» и «что собой представляет?», ибо видение того мира по происхождению не относится к видению этого мира.
(Абу Хамид ал-Газали ат-Туси. Эликсир счастья. Часть 1: Унваны 1-4. Рукн 1. Перевод с персидского, введение, комментарий и указатели А. А. Хисматулина. С.-Пб, 202. С. 109-110).
Фана
Небытие, отсутствие существования. В суфизме состояние растворения своего «Я» в Боге и обретения истинной сущности. Фана является одной из наивысших ступеней духовного возвышения, которая открывается лишь для немногих. В этом состоянии личность исчезает и приобретает атрибуты Бога. Вместо «раба» появляется ГосподьЯн. В то же время, многие суфии считают, что, несмотря на то, что человек в состоянии фаны теряет многие присущие ему качества, тем не менее, он остается человеком.
Если в это состояние суфий вошел посредством зикра, то такую фану называют «аль-фана фи’ль мазкур», а если посредством возвышенной любви - «аль-фана фи’ль-махбуб». А высшей ступенью фаны является «фана ани’ль-фана».
Различаются некоторые фазы фаны:
а) Фана аз-зат - состояние небытия, при котором истинным бытием мыслится только Аллах;
б) Фана ас-сифат - потеря человеком человеческих атрибутов;
в) Фана аль-фиил - полная потеря контроля за своими действиями и поступками.
Существуют также ступени и разновидности фаны:
1. Фана фи’ль-ихван - возвышенное состояние чувства братства к своим единомышленникам из тариката, приоритет их интересов над своими.
2. Фана фи’ш-шейх - полное подчинение и подмена личной воли и желаний духовного «путника» (салика) воле и желаниям своего учителя (шейха).
3. Фана фи’р-расул - после обретения духовным «путником» фаны в своем шейхе, обретение такого же состояния по отношению к личности пророка Мухаммада.
4. Фана филлах - обретение такого состояния «путника», когда личное его «Я» растворяется в Боге и личность заменяется атрибутами Бога.
Крайности фаны не признаются и осуждаются ортодоксальным Исламом.
Фани
То, что имеет конец, преходящее, временное. Согласно исламскому учению, все сущее является преходящим и временным. Только Аллах является вечным (Баги). Об этом говорится в кораническом аяте 28: 88. Земная жизнь также конечна, но зато последующая вечна.
Глава 4. Япония
Доген о пространстве, пустоте и пр.
Ши-гун сказал: «Знаешь ли ты, как ухватить пространство?» Он спрашивал о том, есть все тело, руки и глаза. Чжи-цзан ответил ему, что знает, как это сделать. Пространство представляет собой единое целое, но прикосновение оскверняет его. Как только пространство осквернено, оно уже упало на землю.
Ши-гун спросил: «И как же ты схватываешь его?» Даже если называть его «таковостью», оно быстро изменяется. Хотя оно изменяется, оно ускользает, как истинная таковость. Чжи-цзан рассек рукой воздух. Он знал, как сидеть верхом на тигре, но не знал, как ухватить тигра за хвост.
Ши-гун сказал: «Ты не знаешь, как ухватить пространство». Чжи-цзан не только не знал о том, как ухватить пространство, но никогда не видел пространства даже во сне. Пропасть между ними была огромной, но Ши-гун не хотел давать ответ на вопрос за младшего брата. Чжи-цзан спросил: «А как же схватываете его вы, почтенный старший брат?» И тогда Ши-гун засунул палец в ноздрю Чжи-цзана и резко дернул того за нос. Знайте, что тем самым Ши-гун спрятал свое тело в ноздре Чжи-цзана. Это все равно как если бы Ши-гун засунул палец в свою собственную ноздрю. Таким образом, пространство представляет собой мячик, который прыгает повсюду.
Чжи-цзан замычал от боли и вскричал: «Вы убиваете меня! Вы что, хотите оторвать мне нос?» Он думал, что встретил какого-то другого человека, но на самом деле он встретил себя самого. В этот момент было бы невозможно загрязнить себя. Вот как следует постигать свое собственное «я».
Ши-гун сказал: «Теперь ты можешь ухватить его». Несомненно, это есть путь схватывания пространства. Ши-гун и другой Ши-гун вовсе не тянулись к чему-то рукой; пространство и «другое» пространство вовсе не тянулись к чему-то рукой. Не требовалось никаких усилий (для схватывания пространства).
Во всем мире нет ни одной малейшей щелочки, куда можно было бы впустить пространство, но история эта была подобна раскату грома в пространстве. Со времен Ши-гуна и Чжи-цзана было огромное множество последователей учения, считавшихся наставниками в пяти школах, но лишь немногие из них видели, слышали и понимали пространство. Некоторые, как до, так и после Ши-гуна и Чжи-цзана, прикасались к пространству, но лишь единицы достигали его. Ши-гун раскрыл пространство, но Чжи-цзан не видел его.
Позвольте мне ответить Ши-гуну. Вы схватили Чжи-цзана за нос. Если бы это означало «ухватить пространство», ты вы должны были бы схватить за нос себя. Вы должны были бы схватить свой собственный палец другим пальцем. У вас есть какое-то понимание о том, что значит «ухватить пространство». Даже если бы палец ваш годился на то, чтобы ухватить пространство, вы должны были бы проникнуть во «внутрь» и «вне» пространства. Вы должны уничтожать пространство и даровать жизнь пространству. Вы должны знать, сколько весит пространство. Вы должны верить в то, что усилия на пути патриархов, в устремленности, практиковании и пробуждении, во всех диалогах, бросающих вызов обыденному пониманию, есть не что иное, как схватывание пространства.
Мой покойный учитель Жу-цзин, Древний Будда Тянь-тун, говорил: «Все тело колокольчика, звенящего на ветру, — это рот, подвешенный в пустоте». Так, мы знаем, что все тело пространства подвешено в пустоте.
(Путь к пробуждению. Главные сочинения наставника Дзэн Догэна. Под редакцией Кадзуаки Танахаси. Великие пробуждения (1243-1246). СпБ. 2001. С. 248-249).
