Новое на сайте

Популярное

Александр Торопцев. Подвиги России - Десятый подвиг России. Русская литература и искусство. (Золотой век)

E-mail Печать PDF
Оценка пользователей: / 10
ПлохоОтлично 
Оглавление
Александр Торопцев. Подвиги России
Первый подвиг России
Второй подвиг России. Преодоление распри. XI-XV вв.
Третий подвиг России. Русское Возрождение
Четвертый подвиг России. Русская иконопись
Пятый подвиг России. Русские Православные храмы
Шестой подвиг России. Русская православная церковь
Седьмой подвиг России. Первопроходцы Сибири
Восьмой подвиг России. Московский вариант создания державы имперского типа
Девятый подвиг России. Русская армия
Десятый подвиг России. Русская литература и искусство. (Золотой век)
Одиннадцатый подвиг России. Великая Отечественная война
Двенадцатый подвиг. Российская и советская наука
Все страницы

Десятый подвиг России. Русская литература и искусство. (Золотой век)

 

Автопортрет россиян

Любой народ, создающий государство, большое или малое, город-полис или державу имперского типа, выражает в этом произведении государственного искусства свои мысли, идеи, желания, цели, отображает в нем свой внутренний мир. Украшая государства, свою землю городами, храмами, теремами, дворцами да усадьбами, сложными архитектурными сооружениями, осмысляя жизнь в литературных и философских произведениях, народ показывает себя самого на разных этапах исторического пути.

Если представив себе все, созданное россиянами, например, в XVIII-XX вв., попытаться написать психологический, социальный, духовный портрет русского человечества, то получится объемный, сложнейший образ. Я рискну в легких штрихах сделать это.

Начнем наш поход по дворянским усадьбам XVIII-XIX вв. Они разбросаны по укромным, живописным уголкам Подмосковья, других областей Восточной Европы. Некоторые из них превратились в московские парки, своего рода заповедники московской старины. Погулять по паркам «Кусково», «Кузьминки», «Лефортово»… может любой желающий. Это – шедевры ландшафтного искусства. В них заказчики, российские политики, приближенные к трону, и исполнители, зарубежные, но в основном, отечественные мастера, часто, крепостные художники, проявили одну из лучших черт русского человечества. Я в данном случае говорю не о чисто художественных ценностях. Я говорю … об отношении к жизни, к земле, к природе. Русские люди  земли всегда имели в избытке. Очень часто избыток чего-либо приводит беспечных людей к транжирству. И русские люди иной раз транжирили. Бывало такое, зачем идеализировать. Но транжирство не стало и не могло стать характерной чертой русского человечества, потому что земля русская, хоть и богатая, да капризная, как любимая красавица: сначала ты докажи, что достоин ее, потом она с тобой пойдет под венец. В русских народных сказках недаром этот мотив повторяется с философичным упрямством. Земля русская требовала куда большего внимания. Работать на ней нужно было много, прежде чем она богатства свои раскроет перед упорным тружеником.

И такой труженик разбазаривать свои богатства, свое главное богатство – землю русскую не будет. И это очень хорошо чувствуется даже не в московских бывших усадьбах, а в усадьбах подмосковных. Бродите по ним не спеша, вживайтесь в местную природу, и  вы обязательно придете к выводу о том, как все продуманно здесь, как бережно относились мастера к любой складке местности, к любому ручейку, к болотцу.

Кто мог строить подобные чудеса? Человек, не простой! С одной стороны, - барин, очень богатый человек, желающий поразить своих гостей роскошью. С другой стороны, - влюбленный в природу человек, тонко чувствующий ее извечную красоту. В дворянских усадьбах, зародился русский театр, родилась камерная музыка, старинный русский романс. Здесь родилась золотовековая литературная строка. Здесь отогревались душой и сердцем те, кого жизнь и личные амбиции вбрасывали в жестокий водоворот человеческих страстей. Как правило, организующим, архитектурным ядром дворянских усадеб являлись церкви, которые со времен «нарышкинского барокко» (нарышкинского, или московского стиля в храмостроительстве) стали более нарядными, изысканными. Ввесенние, добрые чувства рождаются при взгляде на церкви Бориса и Глеба в Зюзине, Воскресения в Кадашах, Покрова в Филях, Успения в Печатниках...

Не было гордыни у тех людей, которые любили это весеннее, не было желания покорить природу, возвыситься над природой. Была желания слиться с природой. Это – было. Это – качество русского человечества. Оно, правда, иной раз подавлялось желанием всех затмить мощью, могучестью, но все-таки не это было главным даже в Двадцатом веке.

Русская литература родила в многочисленных шедеврах не только образ русского и российского человека, но образ русского писателя, не склонного к плакатным, призывным произведениям, человека, по натуре, мирного, спокойного, уравновешенного. Да-да, жил-был на Руси и великие произведения писал мятущийся Ф. М. Достоевский, которого читают на Земном шаре больше всех русских писателей. Но не боюсь быть осмеянным, скажу, что великий писатель Ф. М. Достоевский не является этакой, обобщающей фигурой, этаким, простите за тавтологию, образующим образ русского писателя писателем. Скорее наоборот! И, быть может, именно это наоборот делает его самым читаемым русским писателем за рубежом.  Он слишком оголял человека, слишком упрощал его. Да-да! Упрощал. Тончайший психолог, знаток человеческих душ (так называют его, и с этим мнением я не спорю) упрощал человека? Возможно ли такое? Да, возможно.

Вспомним. В сер. I тыс. до н.э. в мощных цивилизационных центрах (в Средиземноморье, Междуречье, на Индостане, в Поднебесной, в Центральной Азии ) великие люди сказали, что человек по натуре зол. В те же времена, в тех же странах столь же великие ученые сказали, что человек по натуре добр. И те, и другие были абсолютно правы! Потому что человек многогранен как шар. И я говорю так. Чиновники, законодатели, правители в своей работе должны исходить из того, что человек по натуре зол, и тогда всем будет хорошо. Но люди творческого труда (писатели, художники, артисты, музыканты…) должны в своей творческой деятельности исходить из того, что человек по натуре добр, и тогда всем будет хорошо. Это не значит, что писатель должен отказаться от полифонического изображения действительности, от честного и добросовестного осмысления жизни описываемых людей, стран, времен. Это не значит, что писатель должен замалчивать грехи людские и пороки, постоянно сюсюкаться c героями, ласкать их, писать о них только хорошее. Нет, я этого не сказал.

В Предисловии к переводу знаменитого произведения Лонгфелло «Песнь о Гайавате» Иван Алексеевич Бунин писал: Лонгфелло всю жизнь посвятил служению возвышенному и прекрасному. «Добро и красота незримо разлиты в мире», - говорил он и всю свою жизнь всюду искал их. Ему всегда были особенно дороги чистые сердцем люди, его увлекала девственная природа… Он говорил о поэтах:

«Только те были увенчаны, только тех имена священны, которые сделали народы благороднее и свободнее»

Эти слова можно применить к нему самому». (Полное собрание сочинений И. А. Бунина. Том первый. Петроград. Приложение к журналу Нива. 1915. С.113)

Эти слова можно применить и к самому Бунину и к большинству русских писателей Золотого века, Серебряного века и века Советского. Тяготение к природному в человеке и в самой природе отличало Пушкина и Лермонтова, Тургенева и Лескова, и многих русских и советских писателей, но в природе этой они искали и находили удивительной красоты линии добра и высшей справедливости. Они стремились к этим составляющим нашей сложной жизни. Они делали русское человечество благороднее и свободнее.

В музыке (эстрадной, классической, народной и даже блатной) русский человек бывает безжалостно нежен и отчаянно груб, лиричен и романтичен, разухабист и беспечен. Путь от былин и русских давних песен к Бортнянскому Д. С., от Глинки к Шостаковичу, от цыганского романса к песням советской поры огромен.

И такой же большой и сложный путь русского театра от «комедийных хоромин» царя Алексея Михайловича в селе Преображенском до Большого и Мариинки.

… Это путь поиска себя в мире и мира в себе. Это поиск высших истин добра и справедливости. Это – постоянный восторг перед природой и передача этого душевного состояния в произведениях искусства. Это многозвучная полифония образов, тем, средств и методов самовыражения во всех видах и жанрах искусства и литературы. Это – мировое признание. Это – Золотой век русского искусства и литературы, который продолжается вот уже двести лет.

Я не оговорился. Я считаю, что Золотой век в русской культуре, литературе, в русском искусстве не ограничился теми временными рамками, которые отвели для него специалисты. Во-первых, - в Серебряном веке было создано шедевров не меньше, чем в Золотом, но были те шедевры (время такое было, первые сорок лет XX века!) меньше по объему, золото в россыпь, в росинках.